Следующей мишенью становится Дауд, его поражает заклятие, от которого все его тело начинает чесаться. А поскольку он сейчас находится в своей ипостаси волка, вид у него делается особенно несчастный – как будто его одолевают блохи.

Третье заклятие ударяет в Мэйси, и на ее коже выступают самые безобразные и болезненные на вид нарывы, которые только можно себе представить.

– Вы это серьезно? – рычит она. – Вы использовали нарывы?

Хадсон выходит вперед и шепотом начинает убеждать ближайших к нам ведьм и ведьмаков, что они хотят помочь нам, хотят остановить остальных ведьм и ведьмаков. Но остальные быстро смекают что к чему и, видимо творят какие-то чары, чтобы заблокировать его голос, потому что ему не удается их убедить.

Однако первые ведьмы и ведьмаки, услышавшие его, обращаются против своих сородичей.

Ведьмы и ведьмаки, перешедшие на нашу сторону, выводят из строя несколько бывших союзников, но врагов слишком много, и их быстро разбивают. И остальные ведьмы и ведьмаки снова сосредоточивают свои атаки на нас.

Но это не единственная наша проблема. Ледяная стена Иден сдерживает большую часть орды Сайруса, но несколько сотен врагов сумели преодолеть ее. К тому же другие приспешники короля вампиров наконец смогли обойти концы стены и спешат к нам с обеих сторон. Так что скоро нам придется иметь дело и с ними – это только вопрос времени.

Но трудно составить план на этот счет, когда следующее заклятие поражает Реми и он, упав на колени, истошно кричит от боли.

Черт возьми, черт возьми. Я очень верю в Хадсона, Колдер и себя саму, но все против нас. Я не хочу, чтобы Хадсону пришлось обращать людей в пыль, но я знаю – если ситуация осложнится, этого не избежать.

Когда ведьмы и ведьмаки начинают запускать в нас новые заклятия, я вижу по его глазам, что он тоже понимает, к чему все идет. И что он решил не откладывать неизбежное. Он поднимает руку и вытягивает ее вперед. Но прежде, чем он успевает сжать ее в кулак, мы все семеро вдруг взлетаем в воздух.

Глава 157. Вверх и прочь

– Какого черта? Это делаешь ты? – спрашивает Колдер Хадсона.

– Да, ведь я все это время скрывал от всех вас мой третий дар. Оказывается, если подумать о чем-то достаточно чудесном, любой человек может летать. – Он закатывает глаза.

– Что происходит? – спрашивает Мэйси. – Реми, ты…

– Это не Реми, – отвечаю я, когда до меня наконец доходит, в чем тут дело. Я поворачиваюсь и вижу, что на нас смотрит Джексон в своем обличье дракона.

Вражеские драконы атакуют его со всех сторон, но он все равно сумел вытащить нас из этой передряги.

Я устремляю на него взгляд, полный благодарности и восхищения, затем опять поворачиваюсь к остальным как раз в тот момент, когда он осторожно опускает нас на землю футах в пятидесяти от Сайруса и платформы с каменными столбами. Ее окружают солдаты, но если нам удастся прорваться сквозь их строй, мы окажемся рядом с большим куполом силового поля и постараемся вывести его из игры.

Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, не преследуют ли нас ведьмы и ведьмаки, и тут понимаю, что Джексон одним выстрелом убил двух зайцев – он не только спас нас от них, но и сделал это так внезапно, что заклятия, предназначавшиеся нам, угодили в них самих.

Когда наши ноги касаются земли, Мэйси разворачивается и творит собственные чары. Не проходит и минуты, как все возвращается в норму. Вернее, почти. Мекай все равно выглядит как выжатый лимон.

Но эта минута и есть вся наша передышка. Потому что по лугу к нам мчится огромная стая волков, сразу за которыми следует несколько вампиров.

– Вот зараза, – ворчит Хадсон, встав перед нашей группой, чтобы дать остальным возможность прийти в себя после действия заклятий.

Я становлюсь рядом с ним – я знаю, он хочет меня защитить, но я хочу защитить его самого. К тому же партнеры должны держаться вместе, что бы им ни противостояло, а мы и есть партнеры. Партнеры во всем.

– Реми слабеет. Нам надо пробиться сквозь эту стену из солдат, чтобы он вывел из строя большой купол прежде, чем он совсем обессилеет, – говорю я ему.

– Принято. – Он быстро улыбается мне, затем снова сосредоточивается на несущихся на нас волках.

За пару секунд до того, как они добегают до нас, Хадсон использует свой дар, чтобы создать между нами и ними траншею шириной тридцать футов.

И встречает первых двух волков, которые выскакивают из нее. Он хватает одного из них за шею и ломает ее, затем отбрасывает его в сторону. Второго волка он хватает другой рукой и перебрасывает его на противоположный край траншеи.

Но на нас набрасываются все новые и новые волки, и я выхватываю из-за пояса кинжал и вонзаю его в грудь волка, который кинулся на меня, оскалив клыки. Он по инерции продолжает лететь вперед и пытается вцепиться в меня зубами, но мой кинжал скользит ниже, до самого его брюха.

На мою руку течет горячая кровь, и я подавляю крик, вырвав кинжал из раны и оттолкнув волка. Глаза мои наполняются слезами – это первый человек, которого я убила, и это ужасно. Не так ужасно, как погибнуть самой, чего хотел этот волк, но определенно скверно.

Однако у меня нет времени думать об этом, потому что остальные волки уже обрушились на нас, и это схватка на выживание.

Самый крупный волк в группе сейчас в человеческом обличье, но его пальцы заканчиваются острыми когтями, которыми он пытается полоснуть Колдер. Она уворачивается, при этом ее собственные когти дерут вампира, который перебрался через траншею и только что попытался перегрызть ее яремную вену.

Вампир воет от боли, но не сдается. Сжимая пальцами ее бицепс изо всех сил, он старается подтащить ее к своим оскаленным зубам.

Лицо Колдер искажено от боли, но она не уступает. Она неистово размахивает своим скорпионьим хвостом, пытаясь ужалить его и одновременно вырываясь из его хватки. Но сопротивляться долго она не сможет, тем более что рядом с ней находится волк, ожидая просвета между взмахами ее скорпионьего хвоста, чтобы броситься к ней. Если кто-то ей не поможет, у нее не будет ни единого шанса.

На меня кидается еще один волк, но я обращаюсь в камень и с силой бью его в нос. Волк падает, истошно вопя, а я разворачиваюсь