Опровергли большинство обвинений в адрес Жукова Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, генерал армии А. В. Хрулев.

Сталин, выслушав членов Высшего Военного Совета, спросил:

– Что же будем делать с Жуковым?..

Несколько членов Высшего Военного Совета предложили снять Жукова с должности Главнокомандующего Сухопутными войсками. Итоги заседания Высшего Военного Совета были подведены в приказе министра вооруженных сил И. В. Сталина № 009 от 9 июня 1946 г[650]. В приказе говорилось: «Совет Министров Союза ССР постановлением от 3 июня с. г. (подчеркнуто Сталиным. – Авт.) утвердил предложение Высшего Военного Совета от 1 июня об освобождении Маршала Советского Союза Жукова от должности Главнокомандующего Сухопутными Войсками и этим же постановлением освободил Маршала Жукова от обязанностей Заместителя Министра Вооруженных Сил».

В приказе отмечалось, что маршал Жуков, «утеряв всякую скромность и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая те операции, к которым он не имел никакого отношения…» В приказе приводились «факты присвоения» Жуковым себе планов ликвидации «сталинградской группы», «крымской группы», «Корсунь-Шевченковской группы» немецких войск и др. В приказе есть пункты, которые касались и маршала Рокоссовского: «Было, наконец, установлено, что, признавая заслуги Маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя исключать (зачеркнуто Сталиным. – Авт.), нельзя отрицать, как это делает Маршал Жуков (написано Сталиным. – Авт.) и того (зачеркнуто Сталиным. – Авт.), что без удара с юга войск Маршала Конева и удара с севера войск Маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в тот срок, в какой он был взят».

Маршал Жуков был отправлен командовать войсками Одесского военного округа. Его «дело» послужило уроком для других полководцев, если бы они осмелились противоречить официально установленным взглядам на ход и исход Великой Отечественной войны.

В 1949 г. в военной карьере К. К. Рокоссовского произошел новый поворот. Он в то время отдыхал в Сочи. Неожиданно позвонил А. Н. Поскребышев:

– Товарищ Сталин дважды интересовался вами: «Три дня, как Рокоссовский на отдыхе, а нам почему-то не показывается. Не обиделся ли на нас с вами, Александр Николаевич?» Я высылаю за вами машину.

Сталин, встретив Рокоссовского, сказал:

– Здравствуйте, Константин Константинович.

Затем предложил выпить коньяку, а сам, сославшись на возраст, редкими глотками пил «Хванчкару».

– А теперь будем пить чай, да еще с вареньем – из Тифлиса прислали.

Сталин спросил о семье Рокоссовского.

– У вас, говорят, хорошая дочь. Это замечательно! А у меня…

Сталин оборвал фразу и резко изменил тему разговора, интересуясь ситуацией в Польше, где расположилась Северная группа войск. Рокоссовский рассказал. Неожиданно Сталин поднялся, подошел к Константину Константиновичу.

– Берут снова попросил вас стать министром обороны. Обстановка такова, что нужно, чтобы вы возглавили армию народной Польши. Все советские звания остаются за вами, а там вы станете министром обороны, заместителем председателя Совета Министров, членом Политбюро и маршалом Польши. Я бы очень хотел, Константин Константинович, чтоб вы согласились, иначе мы можем потерять Польшу. Наладите дело – вернетесь на свое место.

– Я, товарищ Сталин, коммунист. Как решит ЦК, так и будет.

– Другого мы и не ждали. Давайте еще попьем чайку, а?

– С удовольствием, товарищ Сталин.

Что имел в виду И. В. Сталин, говоря об опасности «потерять» Польшу? Вероятно, можно согласиться с Р. Воффом, считающим, что на него огромное воздействие оказала независимая позиция И. Б. Тито, в результате которой произошел разрыв Советского Союза с Югославией. Делегирование Рокоссовского в польское руководство было одной из тех мер, посредством которых Сталин «намеревался предупредить поляков от подражания югославской «ереси[651]».

По мнению некоторых исследователей, «назначение Рокоссовского, с точки зрения Москвы, могло не только резко усилить советский контроль в Войске Польском, но и внедрить «своего человека» в высший эшелон ПОРП», тем самым ослабить влияние на Б. Берута настроенных в реформистском духе членов политбюро Я. Бермана, Г. Минца и Р. Замбровского[652]».

Бывший президент Польши В. Ярузельский отмечал: «Назначение Рокоссовского – трудная проблема. Его польское происхождение было широко известно; я, например, знал его сестру – она вообще всю жизнь прожила в Варшаве. Но он стал министром с должности командующего советской группой войск в Польше и на многие посты назначал советских генералов, которые не знали ни нашего языка, ни страны. Уже начиналась холодная война, и Польшу сделали частью противостояния между Востоком и Западом. Войско Польское при Рокоссовском, конечно, усилилось, но и очень увеличилось, и большая армия стоила стране колоссальных средств[653]».

Ярузельский, упоминая о назначении на многие посты «советских генералов», не преувеличивал. Генеральный штаб Советской Армии произвел отбор, подготовку и до 1951 г. откомандировал в Войско Польское в качестве командиров и начальников более 50 генералов и свыше 12 тыс. офицеров.

По мнению Р. Воффа, для многих поляков Рокоссовский оставался «символом сталинского репрессивного режима», пережив покушение одного из польских генералов[654]. В этой связи приведем свидетельство доктора исторических наук Ф. Д. Свердлова, которому К. К. Рокоссовский поведал следующее: «Нельзя сказать, что весь офицерский корпус Вооруженных Сил Польши тепло принял меня. Часто во время приездов в дивизии из глубины построенных на плацах для встречи войск слышались одиночные, а иногда и групповые выкрики: «Уезжайте в Россию!», «Долой красного маршала!». Рокоссовский подтвердил и информацию о покушении на него: «В январе 1950 г. при посещении артиллерийских частей в Люблине в меня стреляли из пистолета. Выстрел был произведен с большого расстояния, и пуля пролетела мимо. Стрелявшего не нашли. Через три месяца в Познани по моей машине дали автоматную очередь. Оказался раненым сопровождавший офицер, было разбито вдребезги заднее стекло, но я не пострадал. И на этот раз стрелявших не нашли. Выступали против меня в основном бывшие участники Армии Крайовой и формирований «Национальных Вооруженных Сил». Поэтому работать в Польше было трудно[655]».