Малый коэффициент динамичности «Кавказского пленника», «Полтавы», «Евгения Онегина», «Медного всадника», пожалуй, оправдывает расплывчатый термин «лироэпические произведения», который иногда встречается в теории литературы. Когда Пушкин хочет создать действительно динамичное эпическое повествование, он обращается к 4-стопному хорею, народному стиху или прозе. 5-стопный ямб «Домика в Коломне» стоит как бы на границе этих возможностей.

Все приведенные цифры следует считать предварительными: методика подсчетов еще не установилась. Может быть, причастия (сохраняющие семантику глагольности) не следует объединять с прилагательными: тогда все коэффициенты динамичности немного повысятся (лирика 4-стопного ямба и «Кавказский пленник» — 1,0; «Евгений Онегин» — 1,4; сказки и «Песни западных славян» — 3,0). В некоторых случаях динамичность разных частей текста будет разной: так, две трети «Домика в Коломне» держатся на уровне 1,4, а последняя треть, самая сюжетная, — на 3,0 (!); в «Медном всаднике» описательное вступление (0,6: прилагательных больше, чем глаголов!) резко отличается от основной части (1,4). Однако в «Евгении Онегине» разница между динамичностью в сцене дуэли (1,4) и в лирическом начале VIII главы (1,1) не так уж велика. Конечно, есть и парадоксальные случаи — когда ямб оказывается резко динамичнее, чем хорей. Жуковский переложил один и тот же сюжет в «Людмиле» хореем (динамичность 1,3), а в «Леноре» ямбом (динамичность вдвое выше, 2,6!) — но это потому, что он стремился приблизиться к немецкому оригиналу Бюргера, а в нем была динамичность 3,7! Рекордный же показатель динамичности, 6,0 (!!), оказался не у хореического, а у ямбического стихотворения — это пушкинский «Гусар».

Достаточно ли показанного, чтобы решительно утверждать: 4-стопный хорей кажется «живым и подвижным» оттого, что вмещает больше глаголов? Не знаем: реально он вмещает больше глаголов лишь в эпосе, а употребителен он преимущественно в лирике. Но решаемся предполагать: он кажется более динамичным оттого, что может вмещать больше глаголов, и сознание носителей языка чувствует эту его возможность, даже когда она не реализована. Не слишком ли рискованно такое утверждение — может быть, покажут дальнейшие исследования.

Зато уже сейчас можно объяснить один парадокс: почему 4-стопный хорей обычно производит впечатление «живого и подвижного», а 5-стопный хорей («Выхожу один я на дорогу…») — никогда?

Потому что мы видели: бо́льшая часть длинных безударных зачинов в хорее приходится на начальную пару стоп строки; в 4-стопном хорее эта начальная пара стоп составляет одну треть всех пар стоп, на которых возможно «длинношеее» слово (1–2, 2–3, 3–4), а в более длинном 5-стопном хорее — только одну четверть, поэтому места для глаголов в нем меньше. Интересно было бы также подсчитать: в 3-стопном хорее XIX века в начале его развития преобладает ударное начало (Горные вершины…), а потом — безударное начало (Заревая вьюга…) — не значит ли это, что он меняет статичный атрибутивный стиль на динамичный глагольный?

Русский ямб и английский ямб[480]

В классической работе В. М. Жирмунского «Введение в метрику» есть параграф «Русский стих по сравнению с германским и романским»[481]. Этот параграф, посвященный силлабо-тоническим размерам, а также два аналогичных параграфа, посвященных чисто тоническим размерам[482], до сих пор остаются последней научной характеристикой русского стиха с точки зрения сравнительной метрики. Все, что было написано на эту тему позднее (обычно это лишь отдельные замечания в общих очерках или в статьях по частным вопросам), в основном повторяет сказанное В. М. Жирмунским.

Особенно ясно это видно на примере книги Р. Кембола о метрике Блока. Здесь «общему сопоставлению английского и русского стихосложения» уделено около 100 страниц[483]. Автор перечисляет длинный ряд внешних отличий английского стиха от русского. В английском стихе почти исключительно господствует мужская рифма. Там преобладают более длинные строки, чем в русском (в английской поэзии «классическими» являются 5-стопный ямб и 4-стопный анапест, в русской — 4-стопный ямб и 3-стопный анапест и амфибрахий). В английском стихе более обычны переменные анакрусы: в трехсложных размерах здесь из‐за этого не выделяется в отдельный размер амфибрахий, в двухсложных размерах здесь возможно появление хореических строк среди ямбических («Twelve year since, Miranda, twelve year since…»). В английском стихе возможны отступления от обязательной односложности междуиктовых интервалов в ямбе и хорее. Сверхсхемное ударение в ямбе и хорее может приходиться не только на односложное, но и на многосложное слово («Infinite wrath and infinite despair…»), производя переакцентуацию, в русском стихе недопустимую. Пропуск ударения возможен даже на последней стопе стиха. Вот несколько строк из шекспировского «Генриха IV» (ч. I, д. 5, сц. 4), где четыре последние особенности встречаются почти рядом:

— My lord of Westmorland, lead him to his tent.

— Come, my lord, I’ll lead you to your tent.

— Lead me, my lord? I do not need your help:

And God forbid a shallow scratch should drive

The Prince of Wales from such a field as this,

Where stain’d nobility lies trodden on,

And rebels’ arms triumph in massacres!

В русском 5-стопном ямбе строки такого рода, разумеется, немыслимы.

Перечисляя такого рода особенности, автор даже не пытается их систематизировать и объяснить. Между тем это вполне возможно и очень важно. Некоторые из этих особенностей целиком объясняются разницей языков. Так, разница между господством мужских окончаний в английском стихе и равновесием мужских и женских окончаний в русском стихе объясняется только тем, что в английском языке больше односложных слов, дающих мужские окончания[484].

Другие особенности целиком объясняются разницей историко-литературных традиций. Так, господство 5-стопного ямба в английском стихе объясняется тем, что английская система размеров складывалась под влиянием французского и итальянского стиха XIV−XV веков, а господство 4-стопного ямба в русском стихе — тем, что русская система размеров складывалась под влиянием французского и немецкого стиха XVII−XVIII веков. Допущение сдвига ударений в многосложных словах в английском стихе связано, по-видимому, с тем, что английская силлабо-тоника формировалась более постепенно, чем русская, не переживала таких стремительных преобразований, как ломоносовская реформа, и поэтому сохранила больше гибкости от досиллабо-тонической эпохи.

Наконец, некоторые из этих особенностей объясняются разницей специфически метрической между основами русского и английского стиха, и это самое интересное в нашем материале. Дело в том, что само понятие метрической основы силлабо-тонического стиха получило в последние десятилетия существенные уточнения. Эта разработка совершалась уже после выхода книги В. М. Жирмунского и преимущественно в зарубежной славистике; советским стиховедам ее результаты остались малоизвестными, а между тем они очень важны. Поэтому на их пересказе придется несколько задержаться.

Традиционное определение гласило: метрической основой силлабо-тонического стиха является правильное чередование ударных и безударных слогов. Это определение хорошо