– Это проще и гораздо забавнее того, что вы предлагаете, – сказал я.

– Прекратите! – закричал он; голос его сделался на пол-октавы выше. – Признаю, что вводил вас в заблуждение. Но я лишь хотел избежать усложнения ситуации и уладить все максимально быстро и просто. Однако я недооценил вас. – Он вперил в меня бешеный взгляд змеиных глазок; дым от слегка уменьшившихся языков пламени струился над его узкой головой. – Вами нелегко управлять, Флорин! Я уже говорил, что вы добровольно вошли в симулятор окружающей среды – Машину Грез, – но не для тестирования, как я сказал раньше. Это было нужно для лечения. Вы – важная персона, Флорин. Вы очень нужны им. Вас загипнотизировали. Подавили внешние слои вашей памяти и создали новую реальность, записав ее в ваш мозг, чтобы вы соответствовали предложенной роли. Их намерение состояло в том, чтобы управлять вашими галлюцинациями, показать, насколько ненадежен этот способ бегства от действительности, и таким образом вернуть вас в реальный мир.

– Звучит знакомо, – сказал я. – Вот только сделать это они хотели с сенатором.

Дисс посмотрел на меня в замешательстве:

– Разве вы еще не поняли? Вы и есть сенатор.

9

– Это и в самом деле было весьма забавно, – продолжал Дисс. – Вы скрылись внутри личности легендарного Флорина; тогда Ван Воук принял все меры, чтобы поручить вам, Флорину, Стальному Человеку, стать телохранителем сенатора. Он сделал вас телохранителем самого себя, и вы столкнулись с неразрешимым парадоксом.

– Больше походит на злую шутку. Но почему ничего не вышло?

– Ваше осажденное воображение проявило похвальную изобретательность и создало сенатора, который был вами, но в то же время существовал отдельно от вас. Когда давление на вас стало расти, вы оправдали его уход, назвав его просто актером. Но это лишь породило новые вопросы. Оставалась нераскрытой главная тайна: кто такой настоящий сенатор, то есть вы сами? Вы стали одержимы поисками ответа. Ван Воук и его группа, контролируя ваши фантазии, безуспешно попытались удалить со сцены Барделла. Наконец, в знак отчаяния, они подсунули вам его фальшивый труп. Но вы – или ваше подсознание – дали достойный ответ. Разумеется, вы были против своего ухода со сцены. Вы превратили самозванца в бездушный манекен и продолжали сражаться с собственными страхами, что явно вело к вашему самоуничтожению. Но вы все равно не были удовлетворены. Вы разгадали обман и упорно действовали, к полной растерянности всего галактического сообщества.

– И тогда вмешались вы, рассказали мне часть истории и отправили меня обратно, чтобы я разрушил штуковину, которую вы называете Машиной Грез.

– Вам не удалось это сделать. Но я надеюсь, теперь-то вы понимаете, что никогда не сумеете избавиться от себя самого, Флорин? Вы и есть ваша Немезида, которую вы преследуете и которая преследует вас… Вы – тот, кого поклялись защищать и на кого нападаете… или, может, наоборот? – Его сверкающие глаза неотрывно смотрели на меня, к нему возвращалась прежняя уверенность. – Подумайте о том, что будет дальше, Флорин. Вы обречены вечно идти куда-то и проверять, проверять, вечно тащить невыносимый, но фатальный груз – себя самого.

– Очень поэтично, – сказал я. – Но почему вы с самого начала не сообщили мне, что я и есть сенатор? К чему эти россказни об эксперименте?

– Я не знал в точности, как вы воспримете известие о том, что вас объявили безумцем, – насмешливо произнес он. – Но теперь, повидав ваше монументальное эго в действии, я склонен быть менее осторожным.

– Все просто, да? Вы делаете что угодно таким простым и завлекательным. И я ничего не помню, потому что мою память заменили пустым местом, да? Все это было не взаправду, когда мы размахивали заряженным оружием и ввязывались в перестрелки, а вот теперь явились вы – хороший полицейский, который все расставит по местам. Знаете что, Дисс? Вы хороший парень и нравитесь мне, но мне кажется, что вы лжете.

– Я лгу? Но это же нелепо. Я имею в виду, теперь. Раньше – конечно, когда я еще не оценил полностью ваши возможности…

– Не волнуйтесь, Дисс. Вы уже подорвали к себе доверие. Это самый вежливый способ назвать человека проклятым лжецом. Зачем вы хотите уничтожить Машину Грез?

– Я уже объяснял…

– Знаю. И я вам не поверил. Попробуйте еще раз.

– Но это абсурд. То, что я сказал вам, чистая правда.

– Вам не нравится игра с подменой реальности, в которой мы оба участвуем, Дисс?

Я представил себе, как нас окружают стены. И стены тут же появились. Я сделал их бледно-зеленым фоном лаборатории. Затем превратил все воображаемое в реальное. Дисс зашипел, отступая к большому пульту управления, на котором горела яркая надпись: «Аварийная перегрузка». В таком окружении человек-ящерица почему-то еще больше уменьшился, став довольно жалкой ящерицей с жестким воротничком и тугим галстуком-ленточкой.

– Чего вы хотите, Флорин? – прошептал он. – Чего добиваетесь?

– Пока не знаю, – сказал я и поместил на полу бледно-голубой персидский ковер.

Но он не гармонировал со стенами. Тогда я сделал ковер бледно-зеленым. Дисс завизжал и стал подпрыгивать на месте, словно пол под ним вдруг стал горячим.

– Больше не надо… больше не надо… – лепетал он.

– Вы готовы сдаться? Прежде чем я превращу эту свалку в клуб плейбоев с хладнокровными кроликами в бронированной чешуе?

– В-вы н-не… можете… – Дрожащий голос повысился до сопрано.

– Я становлюсь беззаботным, Дисс. Меня уже не волнует, сохранится школа или нет. Хочу увидеть, как она трещит по швам.

Я убрал зеленые плитки и поместил вместо них обои с цветочками. Потом добавил окно, за которым, к моему удивлению, появилась желтая пустыня, простиравшаяся невероятно далеко, на что не имела права ни одна пустыня в мире. Я взглянул на Дисса, облаченного теперь в облегающую позолоченную форму со сверкающими знаками различия, серебряными галунами, медалями всех цветов радуги, полированными сапогами и острыми шпорами. В правой руке он держал арапник, которым нетерпеливо похлопывал по сапогу. В шикарной форме он почему-то выглядел еще более мелким.

– Ладно, Флорин, вы не оставляете мне выбора. Вынужден сообщить, что я – старший инспектор Службы безопасности Галактики и вы арестованы.

Он выхватил большой, с изящными обводами пистолет из усыпанной драгоценностями кобуры на тощем бедре и навел его на меня, держа в левой руке.

– Вы пойдете со мной без шума? – пропищал он. – Иначе я буду вынужден ввергнуть вас в амбулаторную кому.

– Я там уже был, – сказал я и выбил пистолет из его руки.

Он тут же выхватил из ножен саблю, которой я не приметил, и попытался разрубить мне голову. Я вовремя придумал себе мачете; металл лязгнул о металл. Дисс отскочил назад, схватил бамбуковую трубку и пустил из нее стрелу с наконечником, смазанным кураре. Я пригнулся, стрела пролетела над моей головой. Тогда он создал огнемет. Пламя с ревом метнулось ко мне и облизало мой асбестовый костюм. Я загасил его при помощи шланга, из большого медного наконечника которого хлынула пена.