и организациям, которые могут представлять угрозу его стране в будущем. Эта концепция в современном американском варианте «покрывает» также и те случаи, когда источник потенциальной угрозы не «пойман с поличным», а лишь теоретически способен «прятать пистолет за пазухой».

Достоянием гласности стали совершенно секретные планы США, разработанные 30 лет тому назад [11], нацеленные на взятие под непосредственный военный контроль путем военной интервенции нефтяных месторождений Среднего Востгха. Планирование этого широкомасштабного неоколониального разбойничьего набега было приурочено к началу арабского нефтяного эмбарго, которое действовало в период с октября 1973 по март 1974 года. Арабские страны в то время пытались использовать так называемое «нефтяное оружие» против безоговорочной поддержки израильских захватнических войн со стороны США. Рассекреченные документы свидетельствуют о том, что Вашингтон планировал превентивные войны против арабских стран уже в то время, хотя эти государства не представляли для США никакой военной угрозы. Согласно планам, разработанным в бытность Президента США Никсона (Nixon), предполагалось, что в ходе молниеносной операции военновоздушных сил должны быть захвачены наиболее важные месторождения нефти в Саудовской Аравии, в Кувейте и в Абу-Даби. Что касается Абу-Даби, американцы давали понять, что там они рассчитывают на британскую помощь. Однако наибольшую угрозу для себя люди, планировавшие войну, видели в Кувейте, «куда могли попытаться вторгнуться, возможно, при советской поддержке, иракцы». Еще в то время британцы предостерегали американцев от такой войны, поскольку враждебная реакция арабского мира, как они считали, могла оказаться непредсказуемой. К тому же без особой нужды пришлось бы бросать вызов Советскому Союзу, хотя непосредственное военное столкновение с СССР, как говорится в документах, было невозможным. 30 лет назад Лондон предупреждал США также о возможных разногласиях в западном лагере, которые могли быть вызваны подобной военной интервенцией. «Поскольку США, наверняка, будут говорить, что действуют во благо всего Запада, то они потребуют от своих союзников полной поддержки, что могло бы привести к серьезному ущербу европейско-американским отношениям», — говорится в другом месте. Еще из одного документа можно узнать о серьезном недовольстве британского премьер-министра президентом Никсоном после того, как первый узнал, что Никсон привел во время ближневосточного кризиса 1973 года в повышенную боевую готовность стратегические силы США, дислоцированные по всему миру, не поставив в известность своего британского коллегу [11]. Спустя 30 лет эти планы были реализованы при непосредственном участии британской стороны уже с учетом нынешней ситуации.

Следует отметить, что американский президент не одинок в попытках осуществления подобной доктрины. После теракта на острове Бали австралийский премьер-министр Говард предупредил, что его страна намерена наносить превентивные удары по террористам, находящимся на территории соседних государств. Далее он расшифровал необходимость изменения стратегии тем, что «наиболее вероятная угроза национальной безопасности исходит от негосударственных террористических групп, и законы международного права более не соответствуют изменившимся условиям».

Суть концепции превентивного удара, рассматриваемой США, состоит в том, что потенциально возможная угроза мировой стабильности и национальной безопасности США должна быть устранена на территории ее возникновения путем использования военной силы независимо от ее уровня и степени проявления, в том числе и с возможным использованием ядерного оружия и без санкции ООН.

При этом возникает правомерный вопрос: насколько правомерно в международной политике руководствоваться принципом превентивных мер?

Оставим в стороне моральные аспекты концепции и остановимся на некоторых прагматических:

• во-первых, США уже имеют немалый опыт нанесения упреждающих ударов во Вьетнаме, Ливане, Кубе, Никарагуа, Судане и Сомали. Если не считать успеха такой политики в Гренаде, каждая такая акция приводила к существенному снижению американского имиджа и росту антиамериканизма, на устранение которых у американцев уходили миллиарды долларов и годы усилий;

• во-вторых, США заинтересованы в международном признании их права на применение указанной концепции, поэтому они поддерживают аналогичную позицию других стран, например Австралии. Теперь исполненные чувства благодарности австралийцы посылают 2000 военнослужащих в Персидский залив на поддержку сил США и Великобритании. Это делается, естественно, «в пику» остальному миру, включая Континентальную Европу и Россию. Англосаксонский мир еще раз демонстрирует, что избираемая им политическая логика отличается от логики большинства других стран [Ю];

• в-третьих, «заразительность» примера США в вопросах превентивных ударов. Не успела первая бомба упасть на Багдад, а негативные последствия новой доктрины уже проявились «во всей своей красе»: Северная Корея устами помощника министра иностранных дел заявила, что не собирается оставлять Соединенным Штатам монополию на нанесение превентивных ударов [10]. «Соединенные Штаты заявляют, что после Ирака мы на очереди», — заявил северокорейский дипломат, оправдывая намерение КНДР также прибегнуть к упреждающему удару «по источнику внешней угрозы» для нее. Таким образом, не успели Соединенные Штаты реализовать обещанные «превентивные меры» против Ирака, как сами оказались мишенью угроз применения по отношения к ним «превентивных мер».

А что будет, если о праве на аналогичные превентивные действия заявят Китай в вопросе «превентивного освобождения» Тайваня, Индия по «превентивному возвращению» Кашмира и другие государства?

Многие аналитики считают, что что подобная стратегия, если только она получит дальнейшее распространение, проигрышна для всех игроков. Мировая политика может надолго превратиться в игру с отрицательной суммой. Фактически мы теперь имеем дело с началом глобальной игры «на понижение». Больше всех в этой игре рискуют потерять Соединенные Штаты, если не учтут печальный опыт из событий 11 сентября 2001 года.

Особо следует выделить позицию Израиля по этоой проблеме. На Ближнем Востоке Израиль, пожалуй, первым в послевоенной истории будто бы успешно реализовал в 1967 году доктрину превентивных ударов. Идеологическим оправданием служило утверждение, что с арабами якобы невозможно договориться. Нет ничего удивительного в том, что подобные «заклинания» не прошли даром для самого Израиля: в 1973 году еврейское государство получило от арабов сокрушительный ответ в виде упреждающего удара против «сионистского агрессора».

Позже, в значительной степени под влиянием событий октябрьской войны 1973 года, израильское руководство пересмотрело свою политику по отношению к соседям, и заключило мирный договор с Египтом, оказавшийся одним из наиболее «соблюдаемых» мирных договоров в мире даже по европейским меркам (сравнить хотя бы с Версальскими соглашениями или пактом Молотова-Риббентропа). Есть у Израиля и мирный договор с Иорданией, который