Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В маленьких провинциальных городах и в особенности в деревнях ябеда и крючкотворство процветают не хуже, чем в больших городах. Невежественный крестьянин часто становится жертвой таких господ, как мистер Вуулет.
Мистер Вуулет с таким успехом заманивал в свои сети бедных простаков, что скоро на его конюшне появились две лошади, а в сарае — коляска.
Но до сих пор ему не удалось поймать крупной рыбы. Самой лучшей добычей была миссис Мейноринг, его квартирантка, а следовательно, и его жертва.
Итак, несмотря на все старания и даже лошадей, Вуулет оставался темным, неизвестным дельцом.
Но так продолжаться долго не могло. Высшее общество должно к нему прийти! Действительно, исключительный случай поднял мистера Вуулета на вершину его честолюбивых мечтаний.
В один прекрасный день богатая карета, с великолепным величественным кучером и напудренным лакеем на запятках, проехала к городу и остановилась у дверей конторы мистера Вуулета.
Никогда еще мистер Вуулет не чувствовал себя таким счастливым, как в тот момент, когда его клерк, полуоткрыв дверь и высунув свое лисье рыльце, возвестил о прибытии генерала Гардинга.
Минуту спустя тот же субъект ввел важного посетителя.
По незаметному знаку своего патрона клерк, как ящерица, проскользнул в шкаф, уже известный нашему читателю.
— Имею честь видеть генерала Гардинга? — приторно сладко проговорил нотариус, склоняясь чуть не до земли.
— Да, — отвечал генерал, — а как вас зовут?
— Вуулет, ваше превосходительство, к вашим услугам.
— Да, действительно, мне нужны ваши услуги, если вы не заняты.
— Нет таких занятий, которые бы могли помешать мне выслушать ваше превосходительство. Что прикажете?
— Мне нужны ваши услуги как нотариуса, чтобы сделать завещание. Вы можете это сделать?
— Не мне хвалить себя, ваше превосходительство, но, думается, составить завещание я хорошо сумею.
— Но довольно слов, перейдем к делу.
В сущности, мистер Вуулет мог бы обидеться на такое обращение. Впервые с ним говорили таким тоном в его собственной конторе, но впервые, правда, его посетил и такой клиент. Он почувствовал необходимость смириться.
Он молча сел за стол, ожидая, что будет говорить генерал, поместившийся напротив.
— Пишите под мою диктовку, — сказал генерал повелительным тоном.
Волк в овечьей шкуре, все более и более смиренно склоняя голову, взял перо и лист белой бумаги.
— Я завещаю моему старшему сыну Нигелю Гардингу все мое движимое и недвижимое имущество, включая сюда дома и земли, а также все облигации «Индийской компании», за исключением тысячи фунтов стерлингов, которые должны быть выданы моему младшему сыну Генри Гардингу, как единственное наследство, на которое ему предоставляется право. Вы написали? — спросил ветеран.
— Все, что вы изволили продиктовать, ваше превосходительство.
— Подпишите число.
Вуулет повиновался.
— Есть у вас свидетель налицо? Иначе я позову своего выездного лакея.
— Не беспокойтесь, ваше превосходительство, мой клерк может быть свидетелем.
— Но ведь, кажется, надо двух?
— По закону, генерал, но я могу служить за второго.
— Отлично. Дайте мне перо.
Генерал наклонился над столом и приготовился писать.
— Но, ваше превосходительство, — заметил нотариус, сообразивший, что завещание было уж слишком кратко, — разве это все? У вас ведь два сына?
— Конечно. Разве не сказано это в завещании? Что еще?
— Но…
— Что но?
— Вы же не хотите…
— Я хочу подписать мое завещание, с вашего разрешения. Но могу обойтись и без него, впрочем, и обратиться к другому вашему собрату но профессии.
Мистер Вуулет был слишком опытный человек, чтобы осмелиться еще на какое-либо замечание. Прежде всего надо было понравиться новому клиенту, и он поспешил подвинуть бумагу и перо к генералу.
Ветеран подписался, нотариус и его клерк в качестве свидетелей подписались тоже, и завещание было оформлено.
— Теперь снимите копию, — сказал генерал, — а оригинал оставьте у себя до востребования.
Копию сняли. Генерал спрятал ее в карман своего плаща и, не сказав больше ни слова нотариусу, сел в карету и уехал.
— Странно, — говорил себе делец, оставшись один, — что генерал приехал ко мне, а не к своему поверенному! Еще страннее, что он лишает наследства младшего сына. Состояние генерала оценивается в сто тысяч фунтов стерлингов, и все достается этому полунегру! Но это понятно. Генерал недоволен младшим сыном и потому обратился за составлением завещания ко мне, а не к Лаусону, который постарался бы его отговорить. А старик не уступит, пока Генри не исправится. Генерал не такой человек, чтобы позволить собой играть, даже собственному сыну. Но как бы там ни было, я обязан сообщить об этом третьему лицу, сильно в этом заинтересованному.
— Робби!
Дверь открылась, и высунулась голова клерка.
— Вели моему кучеру закладывать моих лошадей — живо!
Голова исчезла, и едва только нотариус успел спрятать завещание и обдумать свой разговор с завещателем, как карета остановилась у дверей конторы.
Через несколько минут экипаж мистера Вуулета уносил его к скромному домику вдовы Мейноринг.
X. РЫБКА КЛЮЕТ
Полковник Мейноринг, кости которого покоились в Пенджабе, оставил, как мы уже знаем, очень скромное наследство. Вдова, однако, находила возможность держать выезд, заключавшийся, правда, в одном пони и фаэтоне, но пони был живой и горячий, фаэтон очень приличный, казавшийся даже изящным, когда правила сама мисс Бэла. Грум тоже был всегда в новенькой ливрее с блестящими пуговицами.
Эту очаровательную картинку деревенской жизни можно было наблюдать у дверей коттеджа миссис Мейноринг в одиннадцать часов утра, в тот самый день, когда между матерью и дочерью произошел вышеописанный знаменательный разговор.
Эта прогулка, необычайно ранняя, имела серьезную цель — визит к нотариусу. Уже Бэла, поместившись в фаэтоне, грациозно помахивала бичом,