– Салага, как слышишь, прием.

– На связи, товарищ лейтенант.

– Глянь-ка на сканере, у бухточки отличия какие есть?

– Так точно, более темный фон. Сканер не может определить точную глубину.

– За-ши-бись! – осклабился я. – Понял, к чему я клоню?

– Так точно. Вас подобрать?

– Давай.

На дне, конечно, хорошо и уютно, но пора и честь знать. Оттолкнувшись ногами, я поднялся на поверхность и принялся, дабы не терять времени, осматривать берег бухточки. Снаряжение тянуло вниз, но не так, чтобы сильно, хватало ленивых движений руками и ногами, чтобы держаться над водой. Со стороны я сейчас, наверное, напоминал банальный буй – «хамелеон», не приспособленный для таких нагрузок (почитай, прозрачность изображать – это до сих пор на грани фантастики), подходящий рисунок подобрать не смог, так что черный шлем вполне мог сойти за поплавок. Да и фиг с ним, от кого тут прятаться?..

– Обнаружен неопознанный объект! – ожил вдруг передатчик.

– Какой еще объект?! – возмутился я. – Салага, выражайся яс…

Договорить я не успел – на затылок обрушился нехилый удар, заставивший меня сначала сунуться забралом в воду, а потом и вовсе от неожиданности уйти ко дну. Выныривать я благоразумно не стал – ну его. Такое ощущение, что камнем прилетело. Будь это унитар, я бы уже отправился в страну вечной охоты, а пуля из огнестрела, той же «мосинки», впечатление произвела бы куда серьезнее, и с непредсказуемыми последствиями, вплоть до перелома шейного отдела позвоночника. Бывали случаи, ага. Я все же не в десантной броне с активной защитой.

– Товарищ лейтенант?.. У вас все в порядке?..

Надо же, беспокоится! В отличие от Петровича.

– Мря-у-а!!!

– Мля!.. – Все же без последствий не обошлось, язык прикусил, хоть и не сильно. – С-сами-то как думаете? Что это было?

– Агрессивные действия со стороны неопознанного объекта.

– И как тебя только Саныч терпит, терминатор хренов?

– Извините?..

– Забей. Что за объект?

– Похож на туземца в пироге.

Надо же, хоть какая-то конкретика. Но Юрик уже начинает напрягать. С одной стороны, хорошо, что с разговорами не лезет. С другой – каждое слово как клещами вытягиваешь.

– И что он делает?

– Что-то высматривает на воде и крутит какую-то штуковину в руке. Ремень, что ли?

– Это называется праща, Аника-воин! – буркнул я.

А «объект» силен – попасть точно в затылок, да еще с качающейся лодчонки. Будь у него хотя бы тот же «калаш», я бы сто раз подумал, прежде чем ввязываться с ним в огневой контакт. Глазомером Боженька не обделил.

– Салага, ты далеко вообще? Он тебя видит?

– Вроде нет, я сейчас над островом, иду на бреющем.

– Отлично. – Еще есть шанс пресечь излишнюю инициативу, не упустил момент. – Объект не трогать, меня не искать. Ждем, пока ему не надоест мою тушку искать, потом отслеживаешь, куда он двинется. Надо узнать, на какой остров. Как понял, прием.

– Задачу понял.

– Давай, бди. А я пока в холодке посижу.

Под водой я проторчал недолго, меньше десяти минут, потом еще выныривал, так что регенератор свежую порцию воздуха хапанул – у баллистического компа в программе прописана процедура. Необязательная, впрочем. Но позволяющая значительно – до двух раз – увеличить ресурс патрона. Без периодического возобновления дыхательной смеси уже через полчаса, самый край – сорок минут, менять бы пришлось. А у меня их всего четыре, больше по моим задачам обычно не надо. Вот и не храню дома запас. А ждать поставки с базы было некогда. Но пока что живем. Вряд ли этот… нехороший человек, имеющий сомнительную привычку заряжать каждому встречному-поперечному из пращи по башке, столько выдержит. Что-то, да сделает. Хотя бы к берегу подгребет, что вообще самое логичное. А если нет, придется прятаться за утесом и перезаряжать дыхательный аппарат. Война план покажет, короче.

Абориген оказался упорным, выдержал без малого четверть часа. На что надеялся, интересно? Или для его соплеменников проторчать под водой больше десяти минут обычное дело? Тогда они не люди, а ихтиандры какие-то. Хотя вряд ли он вообще это слово знает. В конце концов ему таки надоело выжидать у моря погоды, и он погреб (судя по картинке с катера, достаточно сноровисто, хоть и одним веслом) прямиком к противоположному берегу. Тому самому, подмытому. Что странно: где там из воды выбираться? А может, я что-то упустил.

Верным, как вскоре выяснилось, являлось второе предположение. В хитросплетении нависших над морем корней скрывалась узкая тропка, позволявшая худо-бедно подняться наверх. По ней туземец и пробрался вглубь острова, привязав лодку в скрытом кустами «кармане». Все это я узрел своими глазами, когда при непосредственном участии Салаги и катера выбрался из бухточки с утесами. А дальше было дело техники: сержант зафиксировал летательный аппарат в метре от узкой, едва выступающей из воды полоски недопляжа, и мы с Петровичем без труда на него перемахнули. Я еще предварительно извлек из дэйпака обосновавшийся в нем на постоянное место жительства пневмат, снаряженный дротиками с транквилизаторами, но «сайгу» не взял – валить наглухо никого не собираюсь, а для самообороны и апээса за глаза. А так ввалил дозу в… мягкое место, и бери его тепленьким. Тем более, антидот есть. Даже не придется ждать, когда сам очухается.

– Мрррррр!!!

– Не рычи. След взял?

Петрович выразительно ощерился – дескать, а как же! – но я на всякий случай уточнил:

– Человек. Выведешь на какую-нибудь антилопу, волшебный пендель ввалю.

Напарник пренебрежительно дернул ухом (напугал ежа, ага!), уткнулся носом в песок и уверенно потрусил к той самой узкой тропке, что вилась меж корней, постепенно забирая кверху. «Боевой режим» он врубил сразу же, почти полностью слившись с пейзажем, и я быстро потерял его из виду. Пришлось ориентироваться по метке на забрале. Проигнорировав довольно сложный образ, который приблизительно можно было перевести как «Хозяин, включи логику!» (это он, стервец, на единственную удобную дорогу намекнул, крыльев-то у аборигена нет), я двинулся следом, держа наготове пневмат. Петрович, конечно, о засаде предупредит, но и самому нечего ушами хлопать. На берег – нормальный, без паутины корней и лижущих сапоги волн – выбрались быстро, а дальше пришлось удвоить осторожность – заросли и не думали редеть, в таких на какую-нибудь гадость наткнуться проще простого. И я не только беглого туземца имею в виду.

Долгой загонной охоты с хитроумными маневрами и ловушками не получилось – Петрович вывел меня прямиком к вражескому биваку. Ничем иным это место быть не могло, судя по добротному шалашу, крытому пальмовыми листьями, и аккуратно выложенному булыжниками кострищу, над которым в данный момент булькало какое-то варево. Что характерно, в видавшем виды армейском котелке, рассчитанном на отделение. Такие были в ходу еще до Бойни, а этот вообще хоть сейчас в музей воинского быта. А вот тренога грубоватая, из плохо отесанных жердей. Абориген торчал здесь же, помешивая свой будущий обед (если не ужин, время уже хорошо за полдень) ошкуренной веточкой.