счел нужным ничего ответить. Пойди к нему опять и скажи, что я хочу получить его золоченую секиру.

Тьодольв сказал:

– Не по душе мне это, государь. Не знаю я, как он примет то, что я хочу вынуть оружие из его рук.

Конунг сказал:

– Ты сам завел этот разговор и на все лады расхваливал его щедрость, вот теперь и отправляйся к нему. По мне, не будет он щедрым, коли не отдаст мне эту секиру.

Тьодольв идет к Бранду и говорит, что конунг хочет получить секиру. Тот протянул секиру и ничего не сказал. Тьодольв принес секиру конунгу и рассказал, как было дело.

Конунг сказал:

– Сдается мне, что этот человек способен на еще большую щедрость и нам нынче достанется немало ценных вещей. Пойди к нему опять и скажи, что я хочу получить ту рубаху, что на нем сейчас.

Тьодольв сказал:

– Не годится мне, государь, идти к нему опять с таким поручением. Как бы он не подумал, что я над ним насмехаюсь.

Конунг сказал:

– Разумеется, пойди к нему.

Тот опять идет и приходит в верхнее помещение того дома, где находился Бранд. Там он говорит Бранду, что конунг желает получить его рубаху. Бранд прерывает работу и молча снимает с себя рубаху. Он отрывает один рукав и отбрасывает рубаху прочь, а рукав оставляет себе. Тьодольв берет, что ему нужно, отправляется к конунгу и показывает ему рубаху.

Конунг внимательно осмотрел ее и сказал:

– Человек этот и умен, и великодушен. Ясно мне, зачем он отпорол рукав: он, верно, думает, что у меня только одна рука, раз я все время беру, но ничего не даю взамен. Сходи, приведи его.

Тот так и поступил. Бранд явился к конунгу, и конунг принял его с почетом и наградил богатыми дарами. А все это делалось, чтобы испытать его.

Из пряди «О Халли Челноке»

Перевод Е. А. Гуревич

Эта прядь (Sneglu-Halla þáttr) представляет собой собрание разрозненных эпизодов-анекдотов об одном из скальдов Харальда Сурового, Халли, который в рассказах о нем обычно выступает то в роли ловкого плута, то смелого на язык шута, то – искусного импровизатора.

Прядь сохранилась в двух редакциях: краткой в составе саги о Харальде Суровом в «Гнилой коже», а также в рукописях XIV и XV вв. (Hulda-Hrokkinskinna) и пространной в «Книге с Плоского острова», из которой и взят публикуемый здесь эпизод. Считается, что прядь была написана в начале XIII в.; при этом не установлено, какая из двух редакций старшая.

Одного человека звали Эйнар по прозвищу Муха. Он был сыном Харека с Тьотты. Эйнар был лендрманном и управлял сюслой[409] в Халогаланде, а еще конунг передал в его руки всю торговлю с финнами[410]. Он пользовался большим расположением конунга, однако у них то и дело возникали разногласия: такой это был неуживчивый человек. Он убивал тех, кто не выполнял всего, что он хотел, и никогда не платил виры. Ожидали, что Эйнар приедет к конунгу на Рождество.

Халли и его товарищ по скамье Сигурд беседовали об Эйнаре. Сигурд рассказывал Халли о том, что никто не решается перечить Эйнару или идти против его воли, и что он никогда не платит возмещения за учиненные им убийства или грабежи.

Халли говорит в ответ:

– У нас в стране таких хёвдингов называют злодеями.

– Думай, прежде чем сказать, приятель, – говорит Сигурд. – Он не терпит, когда о нем плохо отзываются.

– Хотя вы все так напуганы, что не решаетесь и слова сказать ему наперекор, – говорит Халли, – уверяю тебя, что если он нанесет мне обиду, я призову его к ответу и добьюсь того, что он уплатит мне возмещение.

– Почему тебе должно повезти больше других? – говорит Сигурд.

– Он сам поймет, что так для него же будет лучше, – отвечает Халли.

Они поспорили и после всех препирательств договорились до того, что Халли предложил Сигурду побиться об заклад. Сигурд поставил золотое кольцо весом в полмарки, а Халли – свою голову.

Эйнар приезжает к Рождеству и сидит рядом с конунгом, а его люди отдельно от него. Ему прислуживают, как самому конунгу.

В первый день Рождества, когда все насытились, конунг сказал:

– А теперь мы хотим развлечься чем-нибудь помимо браги. Ты, Эйнар, должен рассказать нам, что произошло во время твоих поездок.

Эйнар отвечает:

– Не о чем рассказывать, государь: не о стычках же с финнами да рыбаками.

Конунг отвечает:

– Вот и расскажи, как было дело. Мы тут не избалованы новостями, так что нас может позабавить и то, что вам самим кажется безделицей, вы-то ведь все свое время проводите в походах.

– В таком случае, государь, – говорит Эйнар, – пожалуй, надо рассказать о том, как прошлым летом, когда мы плыли на север, нам повстречался исландский корабль. Его отнесло непогодой, так что этим людям пришлось там зазимовать. Я выдвинул против них обвинение в том, что они вели торговлю с финнами, не имея на то ни вашего, ни моего разрешения, однако они не пожелали сознаться и все отрицали. Нам показалось, что им нельзя доверять, и я потребовал обыскать корабль, но они наотрез отказались пускать нас на борт. Тогда я сказал, что им же будет хуже и они получат по заслугам, и велел моим людям вооружиться и напасть на них. У меня было пять боевых кораблей. Мы встали по оба борта их корабля и сражались до тех пор пока не очистили его от людей. Там был один исландец по имени Эйнар, который так отважно защищался, что, признаюсь, я никогда не встречал ему равных, и конечно, он нанес нам немалый урон. Нам ни за что не удалось бы захватить этот корабль, если бы все на нем бились так, как он.

– Ты плохо поступаешь, Эйнар, – говорит конунг, – когда убиваешь ни в чем не повинных людей только за то, что они не во всем тебе повинуются.

– Я не могу все время подвергать себя риску, – говорит Эйнар. – К тому же поговаривают, государь, что и вы не всегда поступаете так, как угодно Богу. Что же касается этих людей, то мы их заподозрили не напрасно: у них на корабле оказалось множество финских товаров.

Халли слышал, о чем они говорили. Он швырнул свой нож на стол и перестал есть. Сигурд спросил, уж не заболел ли он. Он отвечает, что здоров, но что это – хуже болезни.

– Эйнар Муха рассказал о гибели Эйнара, моего брата. Он сказал, что сразил его прошлым летом на