Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обхватив ее лицо, Ашерон носом провел по ее щеке, восхищаясь гладкостью кожи по сравнению с его.
— Ты слишком хороша, чтобы быть настоящей.
— Ты так говоришь лишь потому, что нигде поблизости нет молотка. — Он засмеялся и опустил голову ниже, чтобы понюхать ее шею.
— Я так благодарен, что ты больше не находишь меня отталкивающим. — Она стала сжимать его ухо пальцами.
— Просто помни всегда предупреждать меня прежде, чем решишь поразмять клыки снова. — Эш посмотрел на нее нахмурившись.
— Поразмять клыки? — Тори игриво улыбнулась.
— Да. Это реплика из вампирской серии Л. А. Бэнкс. Тебе следует прочесть ее книги когда-нибудь. Они просто потрясающие.
— С такими рекомендациями, как же я смогу отказаться? Но сначала, я думаю, нам следует почитать немного твою книгу, ну ту про "Развеселить озорника".
Она рассмеялась, разговор — о пикулях— навел ее на мысли о еде.
— Эй, значит из-за всей этой кровавой темы я больше не смогу есть?
— Нет, Тори. — Поддразнил Ашерон. — Тебе просто не нужно есть обычную еду. Ты сможешь почувствовать ее вкус, но она не уменьшит твою жажду крови. Тебе придется питаться через каждые пару недель.
— Или я превращусь в Миссис Smurf? — Он засмеялся.
— Нет. Только я это делаю. Ты превратишься…
— Во что?
— Я тут подумал о термине Сими. "Стерва-богиня"? — Она игриво ударила его в живот.
— Никогда больше не называй меня так! Ты злой человек!
Эш вдруг протрезвел, осознав, как они с ней играют и подшучивают друг над другом. Никогда в его жизни Ашерон не испытывал такой легкости в общении с другим человеком. Она знала все о нем.
Абсолютно все.
И все это не значило для нее ровным счетом ничего. Его прошлое было ничем. Но сама Тори была его будущим. Взяв ее за руку, он подвел ее к кровати, на которой намеревался заниматься с ней любовью весь оставшийся день. Ашерон поцеловал Тори, растворив их одежду и уложив ее на кровать.
— Я люблю тебя, Сотерия.
Тори перекатила его и обернула своим длинным стройным телом его, прижав, как можно ближе к себе.
— Sagapo, Achimou. Sagapo. — Ее греческий согрел его, а волосы в том месте, где соединялись ее бедра, раздразнили его и заставили тело Ашерона снова возбудиться.
— Agapay, Sota. — Тори нахмурилась.
— Agapay? — Он кивнул.
— С атлантского, я люблю тебя. А Sota — это уменьшительно-ласкательное для твоего имени.
Тори обожала эти звуки, особенно как они перекатывались на языке Ашерона в этом сексуальном переливающимся акценте, а больше всего ей нравилось то, что он делился своим языком с ней.
— А как твое имя ласково будет звучать?
— Acho.
— Agapay, Acho. — Он играл с ее волосами, а потом улыбнулся ей.
— Я всегда ненавидел атлантский, но не тогда, когда ты говоришь на нем.
Она представить не могла почему, учитывая насколько прекрасен он был. Тори могла слушать, как он говорит весь день напролет, и когда такое случалось, то ему стоило быть на чеку. Тори от этого становилось невероятно возбужденной. Укусив его за плечо, Сотерии вдруг стала интересна одна вещь.
— А сколько ты вообще знаешь языков?
— Я бог, Тори. Я знаю их все. И когда ты сама столкнешься с ними, то тоже узнаешь их.
— Это впечатляет. — Она прикусила губу от веселья, а потом ее глаза вдруг внезапно расширились. — О-о-о, мне тут в голову пришла еще одна мысль. Ты же всезнающий, так ведь?
— По большей мере, да.
— Тогда ты просто обязан рассказать мне то, что я очень хочу знать. Что в конце всего? — Он пожал плечами.
— Это очень просто.
— Тогда скажи мне.
— Буква "О".
Застонав, тори ударила его в голову подушкой.
— Ты вредный, Ашиму. За это ты приговорен к языковым пыткам. — Она перекатила его, пока он не оказался под ней.
Эш резко втянул воздух, когда она обвела его сосок языком. О таких пытках мужчина мог только мечтать.
— Что еще я могу сделать, чтобы вывести тебя из себя? — Она легонько ущипнула его за кожу на ребрах.
— Ты можешь бросить меня.
Он прямо протрезвел от своих эмоций от такой мысли.
— Я никогда этого не сделаю, Тори. Никто не может прожить без своего сердца, а именно сердцем ты для меня являешься.
Тори легла на него и покрепче прижала к себе. Пока еще одна ужасная мысль не посетила ее. Она вздрогнула и поднялась на нем, чтобы встретиться с Ашероном взглядом.
— Подожди, Эш… разве Артемида не владеет твоей душой?
— Нет. Я не совсем Темный охотник. В отличие от них, я не по собственной воле отдал ей свою душу. Она использовала мои же силы, чтобы обмануть меня и силой вернуть назад в этот мир. Из-за того, что я бог, она так и не смогла забрать у меня душу. Она всегда принадлежала мне.
— Но у тебя же есть метка в виде стрелы и лука. — Которой впрочем сейчас на теле не было.
— Просто потому, что я не хотел, чтобы другие охотники узнали, что я не один из них. Я просто хотел, чтобы они относились ко мне, как к обычному парню. По этой же причине я выставляю клыки, когда они рядом, хотя в общем-то в них нет никакой необходимости до тех пор, пока я не соберусь есть.
Тори положила голову себе на руку и стала выводить круги у него на груди.
— Надеюсь, ты знаешь, что рядом со мной тебе не нужно быть обычным.
— Я знаю.
— Вот и прекрасно.
И весь остаток ночи Эш не терял времени зря и занимался с ней любовью. Показывая ей этим, насколько много она значит для него и насколько сильно он ею дорожит. Только лишь после полуночи, она наконец уснула от явной усталости.
Полностью пресытившийся, Эш укрыл ее одеялом прежде, чем вылезти из кровати и одеться в черные кожаные штаны и длинную футболку с эмблемой VG Cat Rat Flail. Накинув на себя свой длинный плащ, Ашерон перенес себя из Нового Орлеана на гору Олимп.
Впервые он шел не на встречу с Артемидой. Вместо этого он отправился в храм Мойр. В тот момент, когда Эш ступил в их холл, Атропо, Клозо и Лашиси появились перед ним и преградили ему проход дальше в их пристанище. Не то чтобы это была для него такая непреодолимая преграда. Будучи конечной судьбой всего, он управлял ими и они это прекрасно знали.
— Что ты здесь делаешь? — Спросила Клозо, едва не срываясь на визг, так она нервничала.
— Я хочу с вами поговорить.
— О чем?
Он взглянул на Атропос, которая была высокой блондинкой, и ненавидела его с таким отчаянием, причину которого Ашерон никогда не понимал. В этот момент, он позволил ей увидеть каждую частичку ярости, которая обитала внутри него.