– Капитан-лейтенант Грейг 2-й, по вашему приказу, государь!

– Ах да, я чуть не забыл, – Петр смущенно крякнул – действительно, он приказал явиться после баталии в Золотом Роге сыну известного флотоводца, но как-то запамятовал в суматошном калейдоскопе дня. Ведь еще с «Киева» распоряжение дал, но потом съехал с флагмана Черноморского флота, дабы адмиралу Ушакову не мешать…

– Ваше императорское величество! Капитан-лейтенант…

– Отставить! Неправильно докладываете! – рявкнул Петр и чуть не рассмеялся, глядя на ошарашенное лицо младшего Грейга.

Хоть и помылся офицер, и мундир сменил, но усталость куда денешь – глаза красные, как у кролика, на лице порошинки намертво в кожу впились. И одернул себя, в который раз, за свои неуместные шутки.

– Поздравляю капитаном второго ранга, Алексей Самуилович. Вы заслужили этот чин нынешним делом.

– Рад стараться, ваше императорское величество! – после небольшой паузы прокричал сын знаменитого флотоводца – лицо порозовело от радости. Еще бы – на 23-м году жизни такой высокий чин получить.

– Первый бой был? – Петр прекрасно знал ответ, с улыбкой окинув новенький мундир с одиноким крестом Святой Анны на колодке. Без мечей орден, за отличную службу дарован, а не воинский подвиг.

– Так точно!

– Я не могу вас наградить Георгиевским крестом, то только кавалерственная дума вольна. Но думаю, что сегодня вопрос решится благополучно для вас. От себя жалую вам мечи к ордену Святой Анны, за прорыв Босфора! – Петр усмехнулся, слушая горячий ответ молодого офицера, а сам подумал, что тот, не зная планов, здорово подгадил собственному отцу.

Атака Константинополя двумя эскадрами назначена была с рассветом. Старший Грейг явился вовремя. Вот только опоздал бесповоротно – отчаянный ночной бросок Черноморской эскадры, путь которой проломили «кабаны», позволил ей первой быть на месте. Победителям достается мясо, то есть слава, а опоздавшим?

Только обглоданные кости. А потому адмирал Ушаков, как председатель кавалерственной Георгиевской думы, подсластит пилюлю старому флотоводцу, наградив его сына.

Политика, однако…

Стокгольм

Женщина в белом со смешком отошла в сторону от раскланявшегося с ней монарха. Армфельт удивился – все произошло настолько быстро, словно незнакомка что-то почувствовала. И пошла к нему навстречу, загадочно улыбаясь, – глаза горели в прорезях маски.

Какая знакомая походка?! Этот упрямый наклон головы?!

Граф понял, что не только знает эту женщину, но и готов ради нее на многое. И он сделал шаг навстречу, не обращая внимания на вцепившуюся в руку давешнюю спутницу. Но та пошла вместе с ним…

– Здравствуй, прекрасная маска!

Громкий голос привлек внимание Армфельта, он оторвал свой взор от прелестницы. Рядом с королем стояли трое «синих», оттеснив «красного» и двух конфидиентов. Один из приблизившихся к замершему на месте королю мужчин положил руку на плечо монарху и громко, с каким-то яростным нетерпением повторил:

– Здравствуй, прекрасная маска!

И тут же все трое сомкнулись, дружно дернувшись телами и взмахнув руками. Из-за плащей послышался негромкий вскрик, заменившийся хрипом. У Армфельта чуть ли не волосы встали дыбом – предсмертные стоны он сам не раз и не два слышал в своей жизни.

«Синие» дружно отпрянули в стороны и растворились в толпе веселящихся, которые еще ничего не заподозрили. Следом за ними, словно джинны из арабских сказок, исчезли в пестрой массе карнавала двое конфидиентов и «алый плащ». Скрылись настолько быстро, что Армфельт заморгал глазами, прозревая свою ошибку.

Какая охрана?

Все эти люди, незнакомые друг с другом, были заговорщиками. И хотя мешали друг другу, отталкивая локтями, но своего добились. На полу, в луже собственной крови, неподвижно лежал «домино» со сдернутой с лица маской. Пронзенный тремя кинжалами – в сердце, с груди и со спины, – король Карл умер почти мгновенно, не успев позвать собственную охрану.

Армфельт сделал шаг назад, уводя вцепившихся в него клещами женщин. Они дрожали и прижимались к нему, не в силах вымолвить и слова, парализованные страшной картиной.

– Короля убили!

– Король Карл мертв!

Звонкие заполошные крики накрыли карнавал, и все мгновенно застыли, будто увидели легендарную голову горгоны Медузы. Моментально стало не до веселья – кое-кто уже бросился к выходу, другие столпились вокруг короля – но ни один не склонился над убитым монархом. Время, казалось, застыло, будто лед…

– Всем оставаться на месте!

– Снять маски!

Только сейчас в притихший зал ворвались охранники, прорвали сгрудившуюся толпу и встали рядом с монархом, ожидая прибытия уже бесполезного врача – гвардейцы, люди бывалые, это поняли сразу.

Армфельт снял маску, рядом с ним развязали ленточки обе женщины. Одновременно повернулись к нему побледневшими, знакомыми до малейшей черточки лицами.

– Прах подери!

Восклицание было искренним, а изумление полным. Какой тут король – за руки его держали жена и любовница. Действительно – Карл добился своего и поцеловал его Магдалину, вот только этот поцелуй был последним в жизни монарха.

Армфельта заколотило от еле сдерживаемого смеха, и тут все слилось – и встреча с женщинами, и убийство короля, и бегство всех шести заговорщиков, которых он уже не отыскал взглядом в зале. И это хорошо – теперь никто из судей не докопается до правды. Граф непроизвольно хрюкнул – гостей уже отогнали к стенкам, а на полу светлыми стальными полосками блестела добрая дюжина смертоносных кинжалов и стилетов.

Это же сколько было сегодня желающих добраться до одного несчастного шведского короля?!

Константинополь

– Ваше императорское величество! Прошу вас снять мое представление о награждении Георгиевским орденом!

– Почему? – Петр удивился – отказаться от такой награды?!

– У меня не было воинского подвига, ибо броня свела почти на нет риск для жизни!

– Но вы снесли береговые батареи и перетопили чуть ли не десяток кораблей! Разве это не достойное командование?

– Избиение заведомо слабейшего противника не есть флотоводческое искусство, ваше императорское величество! Отец мой получил Георгия за бой с сильным врагом, корабль взорвался. А эта честь не по мне, я ее сейчас не достоин! Прошу уважить мое ходатайство!

– Но почему вы обращаетесь ко мне?! Кавалерственную думу на Черноморском флоте возглавляет ваш командующий.

– Государь, прошу простить меня. Но вы, еще раз простите, запамятовали, что во время прорыва и боя на флагмане был поднят ваш штандарт, а значит, и командование было ваше. А так как вы георгиевский кавалер, то вам и решать! Ибо вы обязаны состоять во флотской думе для назначения наград отличившихся в этом походе!