– Папа! – крикнула я.

– Тсс. – Отец ласково похлопал меня по спине. – Все хорошо, Би. Я здесь.

Все это время я с такой силой удерживала свои стены, что только теперь ощутила, как снаружи о них бьется обманчиво-ласковый зов Виндлайера:

Иди ко мне, иди к нам. Все будет хорошо. Мы ваши друзья. Мы знаем, как лучше. Мы поможем.

И мой отец поверил ему!

– Папа! Подними стены, стены! – закричала я, отчаянно выворачиваясь из его рук.

Он посмотрел на меня, и между его бровями медленно собралась морщинка. Похоже, отец начинал понимать, что происходит, но делал это слишком медленно. Лягнув его ногой, я вырвалась, упала на пол, тут же вскочила и вытащила из отцовских ножен большой нож.

– Убейте ее! – заверещал Виндлайер, увидев, что я вооружилась. – Убейте Би сейчас же!

Он не только выкрикнул это вслух, но вложил в этот приказ всю мощь своей магии, и люди, стоявшие напротив нас, злобно прищурились, глядя на меня. Стражники обнажили мечи, и даже Капра вытащила маленький ножик, который носила на поясе. Я покосилась на отца – а вдруг и он обернется против меня, поддавшись магии Виндлайера? Но папа застыл с безжизненным лицом. Я снова повернулась, чтобы схватиться с врагами в одиночку.

– Нет!

Оттолкнув меня в сторону, Персивиранс бросился вперед. Он не мешкал ни мгновения. Вложив в удар всю силу, Пер вонзил свой нож в Виндлайера. Тот упал, и Персивиранс придавил его грудь коленом. Страшная боль Виндлайера нахлынула на меня, мысли по краям окрасились алым. Он обратил свою магию на новую цель.

Нет! Перестань, брось нож, не убивай меня, не делай мне больно!

Его приказ обладал такой мощью, что отцовский нож выпал из моих ослабевших рук. Невозможность причинить боль Виндлайеру пригвоздила меня к месту.

Но Персивиранс и ухом не повел. Магия Виндлайера не брала его. Он выпрямился, вытащив из раны окровавленный нож, и прокричал:

– Никто не тронет Би, пока я жив!

Он стал намного сильнее, чем мальчик, которого я знала в Ивовом Лесу. Его клинок опустился с силой боевого топора. Лезвие полоснуло Виндлайера по горлу, и оттуда забил фонтан крови. Магия Виндлайера истончилась и пропала. Пер отпрыгнул назад, встал, развернувшись к врагам, с ножом в руке, а второй рукой задвинул меня себе за спину.

– Не высовывайся, Би, – велел он.

Наши враги растерялись.

– Как мы тут очутились? – простонала Капра.

Феллоуди попятился, но наткнулся на собственную стражу.

– Берегись! – крикнул отец и широким шагом пронесся мимо нас вперед, на врага.

По пути он подобрал оброненный мною нож. В другой руке у него был топор. Отец вклинился в ряды ничего не понимающих стражников, орудуя ножом и маленьким топором. Вот он заклинил топориком меч стражника, отвел книзу и перерезал врагу глотку. Ему приходилось держаться вплотную к противникам, чтобы они не могли размахнуться своими длинными мечами. Лицо его сияло, зубы были обнажены в оскале, а глаза горели ярче, чем когда-либо на моей памяти.

Пер остался стоять между мной и дерущимися.

– Не высовывайся, – повторил он, но я закричала:

– Их слишком много! Надо помочь отцу, а то мы все умрем!

Стражники смыкались вокруг отца, словно топкая жижа вокруг сапога. Между тем в задних их рядах тоже что-то происходило. Раздался женский крик, не испуганный, а яростный, ее ругательства звонким эхом разнеслись по коридору, но глубокий мужской голос крикнул, перекрывая их:

– Брось его! Оставь его!

Кинжал Симфэ! Вытащив его из-за пазухи, я прошмыгнула под рукой Пера и бросилась на Феллоуди. Несчастный трус решил не вступать в драку и пытался сбежать, проскользнув между дерущимися и стеной коридора. Наверное, я тоже трусиха, потому что попыталась ударить его кинжалом в спину. Лезвие скользнуло по ребрам, словно по частоколу, и нашло уязвимое место ниже, на пояснице. Воткнув клинок так глубоко, как только смогла, я стала дергать его из стороны в сторону и случайно вытащила, когда Феллоуди рванулся прочь от меня.

Кусаться мне удавалось лучше, чем драться ножом.

И тут меня ударил Колтри.

Он хлестнул меня ладонью по уху, и в голове зазвенело от боли. Феллоуди, коротко и пронзительно повизгивая, уползал от меня. Я повернулась к Колтри.

– Ты мелкая гнусная предательница! – заорал он. В глазах его плескалось безумие. – Ты убила Симфэ и милую, добрую Двалию!

Тело Виндлайера корчилось на полу позади него. Я бросилась на Колтри, выставив нож. Он попятился, споткнулся о Виндлайера и упал навзничь. Я прыгнула на него. Колтри лягнул меня ногой – вскользь, но все же с достаточной силой, чтобы меня отбросило в сторону, а дыхание перехватило. Не обращая внимания на его беспорядочно молотящие руки, я направила свой нож в живот, туда, где свернулись потроха, без которых ему не жить. Волки всегда рвут зубами брюхо.

Мой удар пришелся слишком высоко, нож уперся в грудину. Я вытащила его и, взяв обеими руками, вонзила снова. Колтри продолжал осыпать меня ударами, но он не очень-то хорошо умел лупить детей. Двалия била меня куда больнее. Нож вошел в его тело. Я налегла всем весом, стараясь воткнуть как можно глубже. Колтри схватил меня руками за волосы и попытался оторвать от себя. Но так ему удалось оттолкнуть только мою голову, а мои руки не выпустили оружия. И чем больше Колтри меня отталкивал, тем больше я расширяла рану. Из-за облупившейся краски на лице он смахивал на сломанную куклу.

Потом кто-то перерезал ему горло. Колтри и не понял, что умер. Его губы сморщились, обнажая зубы. Пожертвовав частью волос, мне удалось вырваться из его рук.

Я почти и забыла, что вокруг тоже идет бой. Пер, схватив за плечо, тащил меня назад:

– Нет, Би, держись подальше!

С ножа его капала кровь.

Мой отец дрался с тремя стражниками, которые наседали на него. Папа был ранен. Он где-то успел заполучить короткий меч, и его оскал был полон ликования. Феллоуди все пытался уползти. Стражники бросили пленника, которого тащили. Черный человек, Прилкоп, стоял над ним безоружный. Между этими двумя и остальными охранниками спиной к спине дрались мужчина и женщина, и мужчина был не кто иной, как Фитц Виджилант. Лант жив! Странный трепет охватил меня. Неужели все исправится, все, над чем я горевала и что оплакивала? Отец пришел спасти меня, и Пер оказался живой, и Лант тоже. Может, и Ревел? Можно ли надеяться?

И тут чей-то меч прошмыгнул сквозь защиту отца и полоснул его по ноге выше колена. Он яростно взревел и, будто его и не ранили, обрушил топор на плечо другого противника с такой силой, что рассек его почти до хребта. Пока отец рывком высвобождал свое оружие, кто-то еще попытался отсечь ему голову, но он успел пригнуться.

– Помоги ему! – отчаянно закричала я, но Персивиранс оттащил меня назад.