— Да, земли оборотней, — кивнул легат, — а за ними живут язычники, к которым иногда вторгаются нагбарцы, а ещё дальше — богатые и обширные земли, но до них мало кто добирается. Увар, капитан отряда, служащего вашему зятю, рассказал много интересного о тех краях.

Увар… барон что-то о нём слышал. Кажется, это тот наёмник, который по приказу Вира присоединился к самозванцу, а после скрылся… ну да, в самом деле на востоке. Действительно интересно… а ещё интересней то, что рассказывал Вир… земли оборотней, а за ними земли язычников…

— Увар, — усмехнулся волшебник. — Что же… тогда я хочу рассказать об ещё одном преступлении.

— Говори, — коротко приказал цур Фирмин.

— Убит рыцарь Крипп цур Лотарин.

Барону не нужно было подсказок, это имя он отлично помнил. Отец Магды. Вздорный человек.

— Надеюсь, на этот раз не твоя жена? — изволил пошутить барон.

— Нет, ваша милость, — улыбнулся на шутку Лонгин, — его убил Увар, его собственный зять… муж старшей дочери рыцаря… насколько я помню, они повздорили из-за приданого.

— Ты неплохо осведомлён, маг. Откуда тебе известно?

— Мне рассказал об этом Вилмос, сын Криппа. Он единственный из мужчин уцелел тогда.

— И чего же ты хочешь? Наказать Увара?

— О нет, ваша милость, не думаю, чтобы вы стали наказывать человека, который принёс вашему зятю победу. Я лишь хочу, чтобы за мной остался Лотарин, который Вилмос унаследовал, а после передал мне в дар.

— Ты принял в дар рыцарские земли?!

— Почему бы и нет, ваша милость? — хладнокровно спросил волшебник. — Я бы и не брал, но юный Вилмос так настаивал… договор составлен по всей форме… и ни я, ни мои люди не претендуют на рыцарское звание. Только на земли.

— Да зачем они тебе?! Тебе мало Серой пустоши?

— Серая пустошь, ваша милость — проклятая земля, где ничего не растёт, зато… м-м-м… не буду вас утомлять… словом, случается множество удивительных и опасных вещей. Наши ученики не представляют себе, как их колдовство или магия будут отзываться в м-м-м… обычных землях. Мне удалось установить, что магический фон… м-м-м… впрочем, вам это будет неинтересно. Одним словом, близость Лотарина к Серой пустоши привела к тому, что… м-м-м… колдовать там сложнее, чем где бы то ни было. Я полагаю, нам удастся это сохранить… и таким образом Лотарин станет идеальным местом для проверки новых заклинаний и зелий.

Закончив эту тираду, в ходе которой он то и дело поглядывал на отца Сергиуса, маг снова потёр руки. Теперь, кажется, торжествующе.

— А люди, которые живут в Лотарине?! — рассердился барон.

— О, им будет не тяжелее, чем тем, кто живёт возле, скажем, Ранога. В конце концов, среди заклинаний есть и полезные, а пятерых ведьм достаточно, чтобы вылечить всю скотину даже в такой инертной… прошу прощения… глухой к колдовству местности, как Лотарин. Взвинчивать подати мы не собираемся.

— Я вижу, ты всё продумал, — отметил барон.

— Вашего возвращения ждали, ваша милость, — поклонился волшебник. Что-то было неправильное и в поклоне, и в интонациях этого человека… Как будто он играл какую-то роль, ему не свойственную.

— Отцу Сергиусу твои начинания кажутся полезными, — кивнул барон на легата. — Но ты можешь мне назвать хоть одну причину, по которой я должен согласиться на столь многие перемены?

— Охотно, ваша милость, — снова поклонился волшебник. — Мне известно, куда ушла ведьма Магда, и я могу вам это открыть.

— И ты рассчитываешь, что за эту услугу я должен буду…

— Нет, ваша милость, — дерзко перебил барона волшебник. — Я рассчитываю, что вы поймёте, что всё, что я предлагаю, послужит на благо Тафелона… что же касается сведений… я бы сказал, что это дружеская услуга, но не осмеливаюсь оскорбить вас… примите их в дар как доказательство чистоты моих намерений.

Он немного помолчал и добавил:

— Мне удалось подчинить Белую башню… их магия позволяет увидеть в зеркале друга… или врага… кроме того, мы сейчас совместно работаем над способами закрыться от подобного поиска… и над тем, как обойти подобную защиту. Я полагаю, закон, который заставит магов записывать, кто и зачем к ним обращался, будет весьма полезен… сегодня, я узнавал, никаких записей не ведётся. Я уже не говорю о налогах и вкладе в благоустройство города, которые пока с волшебников не требуются вовсе.

Барон смерил волшебника задумчивым взглядом. Тот спокойно выдержал это и снова потёр руки.

— Вижу, ты много разговаривал с отцом Сергиусом, — усмехнулся барон. — Говори, что тебе известно.

Волшебник выпрямился, расправил плечи. В светлых глазах сверкнуло тёмное торжество.

— Прежде, чем я перейду к вопросу о том, куда делась из ваших владений ведьма… которой вы оказывали милостивое покровительство… я должен сделать ещё одно признание.

Барон насторожился. Лонгин словно сбросил какую-то маску, которую невесть зачем надел и… что? Нацепил новую? Стал самим собой? По его голосу было ясно: он в курсе личных дел барона и мог бы многое рассказать… кому угодно. Опасный и неприятный человек. От такого надо или избавляться или держать к себе как можно ближе.

— Говори, — нетерпеливо бросил барон.

— Вскоре после вашего отъезда ко мне обратилась ваша дочь, её милость Нора цур Фирмин. Полагаю, теперь мы должны говорить о ней «её высочество герцогиня»?.. Она попросила научить её… чёрной магии, ваша милость. Так никогда не делается: человек не может быть и властителем, и магом… однако она была настойчива и я был вынужден согласиться. Если пожелаете, я привезу контракт, который она подписала… вы сможете сами убедиться, что в нём нет ничего порочащего ни её, ни вашу честь… ваша милость.

Это был хороший удар, барон не мог не признать. Договор, подписанный рукой Норы! Что эта девчонка удумала?! И волшебник хранит его где-то в тайне… да, он хорошо подготовился к разговору. Даже интересно, что он начал не с него, а ведь этот аргумент был самым главным.

— Отец Сергиус, — продолжил Лонгин, кивая на легата, — заверил меня, что в занятиях её милостью Норой магией нет ничего противоречащего заветам церкви. Разумеется, после того, как в Тафелоне будет принят кодекс, регулирующий занятия магией и отношения между волшебниками и неодарёнными, действия Норы будут не только разумны, но и полностью законны. Сейчас против неё говорит только обычай — как ваш, так и наш.

Барон сдержал усмешку. Волшебник считает его туповатым рыцарем, раз так подробно раскрывает свои намерения. Но такое заблуждение может быть на руку… а может и нет.

— Чему ты её учил? — спросил цур Фирмин.

— О, ничему, что могло бы бросить на неё тень… мне пришлось подтянуть вашу дочь по квадривиуму… она безобразно забросила занятия, выйдя замуж… несколько мёртвых языков, без которых невозможно ни прочесть книги, которые я рекомендую, ни составить своё заклинание… немного теории… вынужден вас огорчить, ваша дочь проявила прискорбно мало интереса к теории… что до практики… видите ли, моя метода включает в себя длительную и планомерную подготовку… однако её милость способна видеть на расстоянии, превышающем человеческие возможности… любопытное заклинание с использованием перемены векторов при преломлении воздуха… есть аналогичное заклинание, усиливающее слух… я надеюсь, она сумеет вывести его самостоятельно при минимальной подсказке с моей стороны… видите ли, моя метода предполагает постепенное развитие у ученика самостоятельного мышления… я лишь направляю, а они…