Факты же собирались не только им самим, но и многими другими. Он наверняка без труда нашел помощников среди двух тысяч своих учеников. Хотя Александр умер до того, как Феофраст начал преподавать, можно не сомневаться, что его приближенные посылали в Ликей не только зоологические, но и ботанические образцы, и знание Феофрастом иноземных (например, индийских) растений отчасти объясняется великодушным покровительством Александра.

Давайте вначале посмотрим, как устроены эти два трактата. «Исследование о растениях» состоит из девяти книг, посвященных примерно следующим темам: 1. Части растений и их природа, классификация. 2. Размножение, особенно деревьев. 3. Дикие деревья. 4. Деревья и растения, характерные для разных областей и мест (географическая ботаника). 5. Древесина различных деревьев и ее применение. 6. Кустарники и полукустарники. 7. Травянистые растения, кроме венечных; зелень, огородные травы и родственные им дикие травы. 8. Травянистые растения: злаковые, бобовые и «летние». 9. Соки растений и медицинские свойства трав.

Трактат «Причины растений», хотя и почти такой же длинный, как предыдущая книга, разделен на меньшее количество частей: 1. Происхождение и размножение растений, оплодотворение и созревание плодов. 2. То, что больше всего помогает росту растений; сельское и лесное хозяйство. 3. Высадка кустарников и подготовка почвы; виноградарство. 4. Качество семян и их вырождение; вы

Рис. 94. Первая страница первого печатного издания «Исследования о растениях» Феофраста, которое входит в том 4 первого печатного издания на греческом языке трудов Аристотеля (в 5 т., ин-фолио, Венеция, издательский дом Альда Мануция, 1495–1498). В том 4, вышедший в июне 1497 г., вошел греческий текст «Исследования о растениях», а также «О причинах растений»

Рис. 95. Колофон издания «О причинах растений» Феофраста; первое издание на латинском языке (Тревизо; Конфалонериус, 1483). Этот том инфолио содержит тексты на латыни как «Исследования растений», так и «О причинах растений» в переводе Феодора Газы (ок. 1400–1475), который добавил длинное предисловие

Феофраст рассматривает около 500–550 образцов и разновидностей растений, в основном культурных. Хотя он добавляет, что дикие растения по большей части неизвестны и не имеют названий, он часто на них ссылается. Он пришел к выводу, что определенные дикие растения невозможно окультурить; это подразумевает, что попытки окультуривания уже делались. То, что некоторые из них окончились неудачей, нас не удивляет.

Самым поразительным в обоих трудах является их методичность, в лучших традициях Аристотеля. Временами упоминаются некоторые любопытные, но бесполезные факты, потому что автор нашел их настолько интересными, что не пожелал пройти мимо. И все же в целом мы видим ясную цель: объяснение, дифференциация и классификация. Феофрасту (как до него Аристотелю) мешало почти полное отсутствие специальной терминологии. Он ввел несколько технических терминов, самых необходимых, например carpos для плодов, pericarpion для околоплодника, metra для ядра.

Он различал способы воспроизводства растений – спонтанный, из семени, из корня или других частей. Еще примечательнее, что он наблюдал за прорастанием семян и видел основополагающую разницу, которую мы выражаем словами «однодольные» и «двудольные». Его объяснение не было исчерпывающим, однако сохранялось до второй половины XVII в., когда его исправил и дополнил Марчелло Мальпиги (1628–1694).

Вначале необходимость ботанических познаний вызывалась лишь потребностью в пище и лекарствах. Этот этап Феофраст давно уже прошел. Ботаника интересовала его ради нее самой; он стремился постичь жизнь растений во всех ее формах, однако не терял интереса к многочисленным способам применения ботаники для потребностей человека. Девятая книга «Исследования о растениях» в основном посвящена медицине. В ней можно найти неплохой рассказ о суеверных обрядах ризотомистов при собирании корней и трав. Еще одна иллюстрация его научного духа дана в том же труде, когда он описывает «спонтанные изменения в характере деревьев и явные чудеса» и замечает, что «гадалки называют такие изменения знамениями». Он не способен отметить причину для каждого такого явления, однако считает, что причина есть; изменения не чудесны, но естественны.

Книга девятая понравится не только будущим экономистам и социологам, но и тем, кто изучает ботанику и фармацию, так как в ней описываются способы сбора смолы и вара, изготовления вара в Македонии и Сирии, сбора ладана и мирры в Аравии и т. д. Продукты и способы их сбора и производства описаны довольно подробно, хотя Феофраст часто ссылается на те страны, в которых он не был, что еще раз доказывает: большую часть приводимых им сведений собирали другие.

В книге можно найти даже ссылки на индийские растения. Первым является фикус индийский (Ficus benghalensis, баньян). Феофраст отмечает способность его ветвей доставать до земли и превращаться в корни. Он пишет о тростнике, а также о некоем растении, которое является мощным афродизиаком. Скорее всего, Феофраст узнавал о таких растениях от индийских купцов, которые приезжали в Афины, от участников походов Александра, а может быть, от бывших учеников, которые совершали путешествия в Индию.

Труд «О причинах растений» известен меньше, но, изучив его, я считаю, что он заслуживает более подробного исследования и перевода на другие языки. Так, в ней описана омела и то, как она дает побеги только на коре живых дубов.

Выше мы обсуждали запутанный рассказ Геродота об опылении пальм и капрификации смоковниц. Изложение Феофраста гораздо яснее. Собственно говоря, иного трудно ожидать; Феофраст не только жил на столетие позже, но и был профессиональным ботаником, в то время как Геродота можно назвать любителем. Рассказ Феофраста о капрификации по-прежнему очень несовершенен (он путает капрификацию и образование галлов насекомыми), но позвольте процитировать его объяснение оплодотворения пальм: «У финиковых пальм женские деревья получают помощь от перенесения на них мужских цветов: благодаря им финики не осыпаются и вызревают. Некоторые называют эту операцию по сходству „использованием дикого плода“. Происходит она таким образом. Когда мужская пальма цветет, срезают стержень, на котором сидит цветок, так, как он есть, и стряхивают с цветка пух и пыль на плод женской пальмы; после этого финики с нее не опадают. В обоих случаях, видимо, женское дерево получает помощь от мужского: женским ведь называется то, которое плодоносит. Здесь происходит как бы сочетание обоих полов; со смоковницами дело обстоит по-другому»[156].

Разве не поразительно такое ясное введение в вопрос наличия полов у растений? Еще поразительнее, что позже его почти забыли и воскресили спустя почти два тысячелетия.

Объем подробных сведений, включенных в два труда (тем, кто хочет верно оценить объем ботанических познаний Феофраста, следует рассматривать оба) настолько огромен, что напрашивается вывод: скорее всего, Феофраст имел постоянный доступ к некоторому числу растений. В некотором смысле ботаническим садом служил парк Ликея;