жемчуг выращивают устрицы (конечно, жемчужины всегда находили в устричных раковинах и более нигде), что кораллы растут в море; он знал о существовании ископаемой слоновой кости. Книга «О камнях» Феофраста стала главным источником книги XXXVII «Естественной истории» Плиния, а через Плиния она повлияла на многочисленные научные труды вплоть до Нового времени. Сравнение Феофраста и Плиния служит всецело к выгоде первого. Плиний гораздо менее научен, чем Феофраст; хотя он знал несравнимо больше, его знания определенно были худшего качества. Сравнение подтверждает пропасть, которая образовалась между эллинской наукой и римской наукой. Последнюю в лучшем случае можно назвать весьма несовершенным «отпрыском» первой.

Медицина

Аристотель как врач

В рассказе о жизни Аристотеля мы заметили: возможно, своими научными склонностями он обязан отцу, который был врачом. Однако сам Аристотель врачом не стал, и в его сочинениях очень мало медицинских ссылок. Немногие ссылки в «Топике» и «Политике» не имеют существенного значения. Правда, первая книга «Проблем» посвящена обсуждению «проблем, связанных с медициной», но из нее ничего невозможно почерпнуть, поскольку «Проблемы» явно апокриф, причем довольно поздний; некоторые критики датируют ее V или даже VI в. Признается принадлежность книги школе перипатетиков, но по ней невозможно судить о взглядах самого Аристотеля.

С другой стороны, любопытно, что его анатомические и физиологические наблюдения очень часто оказывались верными в связи с животными, однако ложными в связи с людьми. Он проводил различие между швами черепа у мужчин и женщин, утверждал, что у человека восемь ребер и только три отдела сердца (он не принимал во внимание межпредсердную перегородку). Ясно, что он не производил вскрытия, но довольствовался имеющимися в его время сведениями по анатомии человека, не пытаясь их проверить. Случай Аристотеля не настолько анормален, как это кажется с первого взгляда. Многие сыновья врачей унаследовали от отцов любовь к науке и сильную неприязнь к медицине; эти два чувства ни в коей мере не являются несовместимыми.

Аристотель не интересовался медициной, но некоторые врачи испытывали глубокий интерес к его философии и научным методам, поэтому он все же оказал определенное влияние на развитие медицины, что доказывает возникновение догматической школы.

Догматическая школа. Диокл Каристский

История догматической школы плохо очерчена историками медицины из-за одной существенной ошибки. Считалось, что основатель школы Диокл Каристский предшествовал Аристотелю и повлиял на него. Йегер доказал, что Диокл, напротив, был младшим современником Аристотеля и его медицинские воззрения складывались под влиянием Ликея.

То, что произошло с медициной во второй половине IV в., не удивляет историков, ибо сходные явления повторялись много раз. В афинском и греческом образовании доминировали две прославленные школы, Академия и Ликей; они побуждали честолюбивых молодых людей к исследованиям, дискуссиям и способам истолкования. Группа, руководимая Диоклом, сознавала потребность в новых (научных) медицинских принципах и в новом их объяснении филологическим языком. Всегда находились врачи, которые любили учиться, занимались самообразованием. Им нравилось, когда их принимали за людей ученых; они изъяснялись на самом высокопарном жаргоне своего времени. Диоклу это удавалось очень хорошо. Он стал основателем новой медицинской школы – догматической; афиняне называли его «вторым Гиппократом».

Очень важно, что Диокл стал первым врачом, который писал на аттическом, а не ионийском диалекте. Такой лингвистический сдвиг, наверное, лучше всего символизирует интеллектуальную революцию, совершенную под его руководством. Вплоть до того времени типичным для медицины считался диалект Гиппократа. При Диокле же его заменил язык, закрепившийся благодаря Платону и Аристотелю. Он знаменует собой новую эпоху в медицинском мышлении. Кроме того, Диокл первым ссылается на Корпус Гиппократа, и это показывает, что для него Гиппократ по-прежнему оставался главным руководителем. Он не обязательно относился к познаниям Гиппократа неприязненно, но справедливо полагал, что научные знания следует излагать в логическом порядке и самым изящным языком. Помимо того, он был хорошо знаком с физиологическими теориями сицилийской школы, основанной Филистионом Локройским, и сочетал их с традиционными взглядами косской школы.

Хотя Диокла называют основателем догматической школы, ее основание было постепенно подготовлено другими. Создание школы стало естественным развитием старого учения Гиппократа. Учение гения в целом неформально, но его невозможно сохранить и продолжить, не систематизировав. Бессознательно это сделали последователи Гиппократа, вначале его сын Фессал, зять Полибий Косский, внуки, а также непосредственные ученики Аполлоний Косский и Дексипп Косский и, наконец, Диокл. Позже Гален и другие называли их «логиками». Такое название, как и традиционное, «догматики», несовершенно. Слово «логики» имеет много значений, например «интеллектуалы», «диалектики», «любящие спорить». Ясно, что Гален использовал его, чтобы отделить логические и философские методы изложения от более простых. Короче говоря, «догматики» придали медицине эпохи Аристотеля теоретическую окраску.

Насколько можно судить по фрагментам (ибо ни одно из многих сочинений не сохранилось целиком) и по ранним комментариям, Диокл был не просто способным писателем, который привел медицинские знания своего времени в логический порядок. Он увеличивал объем этих знаний с помощью собственных наблюдений. Он изучал эмбриологию, гинекологию и акушерство и проводил вскрытие животных (например, вскрыл матку мула). Он описал семядольную плаценту жвачных и человеческий эмбрион на ранней стадии развития. Он считал, что и мужчина и женщина вкладывают «семя» во время зачатия детей. Говорят, что он написал первые учебники по анатомии и медицинской ботанике.

Преемником Диокла как главы догматиков стал Праксагор Косский, который первым четко разграничил вены и артерии. Он утверждал, что первые переносят кровь, в то время как вторые наполнены воздухом. Такая ошибка вполне простительна, потому что эластичные артерии опустошаются, когда сердце перестает биться. Так считалось веками; это заблуждение стало одной из причин долгой задержки в открытии кровообращения (Гарвей, 1628). Изучение кровеносных сосудов привело его к изучению пульса, который, как ни странно, почти не упоминается в Корпусе Гиппократа. Известны три ученика Праксагора – Филотим, который уделял особое внимание гимнастике и диете, Мнесифей Афинский, который проводил анатомические исследования (на трупах животных) и пытался классифицировать болезни, и прославленный Герофил. Принимая новую датировку жизни Диокла, мы, соглашаясь с Йегером, можем сказать, что он окончил жизнь в первой четверти III в. и таким образом стал свидетелем эллинистического периода; Праксагор и Мнесифей, дети конца века, принадлежат уже новому периоду, эллинизму. Они – современники Герофила Халкидонского (III – 1 до н. э.), и потому мы с полным основанием не говорим о них в данной книге.

Взгляды догматиков известны лишь фрагментарно, но их эволюция от Полибуса до Мнесифея предполагает, что их догматизм сдерживался настоящими наблюдениями и здравым критическим подходом. Догматическая школа стала необходимым переходным этапом от медицины Гиппократа к новой анатомии и физиологии; она создала один из