поленцы начали по нашим магам бить плазменными шарами. Тут уже пришлось прекратить эти попытки разрушения их мостов, и наши стали отступать из ущелья. На выходе из ущелья засело большое количество наших арбалетчиков, а поленцам приходилось двигаться по узкому ущелью. Вот здесь и получилось нанести им максимальный урон. Здесь же были убиты три из пяти сильных поленских магов. Они пытались щитами прикрывать наступающую пехоту. Но наши «снайперы» достали их красными болтами, которые прошли эту защиту, и поразили магов. А когда сильных магов не стало, других наступающих в первых рядах выбивали стрелами и болтами с чёрной полосой. А в конце уже шли простые солдаты без амулетов защиты, и в них стреляли простыми стрелами и болтами. В общем, получилась бойня, где поленцы пытались прорваться любой ценой, и погубили большое количество своих солдат. Перебили столько поленцев, что их тела сначала запрудили речку, а потом эта запруда лопнула, да ещё взорвали первую нашу запруду, и усиленный поток прошёлся по всему ущелью, смывая тех, кто находился рядом с руслом. После этого поленцы отошли из ущелья, а наши, собрав небольшую часть трофеев, дали магам команду нагнать в горы дождевых туч и пролить дожди. После этого река вздулась и вымыла все трупы из ущелья. Когда вода спала, обнаружили, что поленцы ушли. В том ущелье, как стало известно позже, они потеряли три тысячи бойцов.

Весть о том, что войска анклава не пропустили поленскую армию и нанесли ей существенный урон, быстро облетела Росинское королевство. И по всему королевству зазвучала уже подзабытая баллада «О Восьми». Вести о том, что граф Семигорья и есть легендарный Третий, и что он участвовал в отражении атаки поленцев, обросли такими слухами, что слушать было противно. Вот прямо один Третий и разбил всех поленцев?

Но жизнь продолжалась. Разведка доложила, что армия поленцев прошла назад по территории Росинского королевства, почти не причиняя ущерба, и ушла на зимние квартиры, зализывать раны.

И вот вам новая неприятность: король желает видеть героев очередной войнушки. И отказаться нельзя, это же король нашего королевства. Хотел ехать вдвоём с Ирианой и кучей охраны, но тут возбудились все наши женщины, они, видите ли, не были в столице.

Что тут началось! Оказывается я, тёмный чурбан, ничего не понимающий в том, как должна выглядеть владетель большой провинции при визите к монарху. А жёны владетеля графства, «подаренного» королём, должны выглядеть не хуже. И Министры анклава тоже должны быть ого-го! Привёл в этот бабий базар ювелиров: эльфу и Ленюэля Пронара, — и сказал:

— У вас два дня на ювелирку, и три дня на тряпки, через пять дней выезжаем. Не будете готовы, поедете в форме наёмников.

— А чего это ты раскомандовался? — кто это? Конечно, Ириана!

— «Мама Илианя», научись уже понимать, когда меня нужно одёргивать, когда можно, а когда нужно просто взять и сделать! Учись у детей, они очень чувствительны к таким моментам. Что непонятно, спросишь у Розалии! — и вышел, хлопнув дверью.

Ириана повернулась к Розалии.

— Подруга, что это было? Чего он психанул, и почему такая спешка?

— Он считает эту поездку очень опасной, ожидает нападений и провокаций. Наши враги будут считать, что вы, как все великосветские модницы будете шить наряды месяц или два. И будут готовить нам всякие гадости к этому сроку. А Майкл хочет проскочить, пока они не готовы.

Девушки прониклись и организовали пошив платьев параллельно с изготовлением драгоценностей. Когда я зашёл в комнату, где шла примерка, меня встретил возмущённый визг, и требование немедленно выйти из комнаты.

— Девушки, кто не одет, прикройтесь. Я смотрю только на своих жён. Анечка, ты в этом платье выглядишь, как великосветская шлюха. Ты его не оденешь!

Анейра вся в слезах бросилась вон из комнаты.

— Урождённая графиня де Лафер, вы что, не видите, что эта одежда Анейре совершенно не идёт? Или она своим уродством должна оттенять вашу красоту?

Ирена подскакивает ко мне и пытается дать пощёчину. Перехватываю её руку. Все дамы в шоке! Как это, джентльмену хотели дать пощёчину, а он не пожелал её благородно принять на свою физиономию?

— Эй, портной, бумагу мне и карандаш! Быстро! Ирена, а ты приведи Аню, скажи, что я хочу показать ей эксклюзивное платье.

Когда я нарисовал эскиз платья и показал мастеру, он возмутился.

— Так никто не шьёт, я это шить не буду!

— Мастер, у нас нет времени искать других мастеров, поэтому вы это сошьёте. Путей у вас три. Первый путь, я бью вам лицо до тех пор, пока вы не согласитесь шить. Второй путь вы просто шьёте то, что вам заказал клиент. Но вы не имеете права шить такие модели, кому бы то ни было, кроме наших женщин, присутствующих здесь. Третий путь эти модели становятся нашим с вами брендом. Когда вся столица пожелает шить такие платья, вы их можете шить в любых количествах, но четверть прибыли не забывайте перечислять на мой счёт в гномьем банке.

— Аня, смотри сюда. На рукавах никаких фонарей, пусть рукав облегает твою красивую руку, соблазняя всех мужчин. На груди не надо никакого кружева, пусть платье облегает твою красивую грудь. Вырез на груди небольшой, только для того, чтобы показать всем твои изумруды. Бёдра у тебя не широкие, нужно их визуально увеличить, поэтому нижнюю часть платья делаем плиссе, то есть много складочек. Если в танце закружишься, юбка разойдётся колокольчиком, оголяя ноги до колен. Поэтому под платьем должны быть очень симпатичные панталончики.

Не стал говорить, что, если хорошо закружиться, то и гораздо выше ноги оголятся. Меня тут же вытолкали из комнаты, единственное, что успел, это получить согласие портного на третий вариант нашего взаимодействия.

В установленный мною срок мы выехали в сторону столицы. Я совсем забыл об обуви, хорошо, хоть Розалия вспомнила вовремя, и всем женщинам успели пошить туфли к новым платьям. Здесь нет высоких каблуков, и я не хочу вводить эту моду, пусть наши женщины будут не моделями с подиума, а спортсменками, воинами, способными за себя постоять. Женщины и дети ехали в каретах, мужчины — верхом, сотня дружинников, в основном ветераны, побывавшие в разных переделках, сопровождала караван. Через два дня мы были в Холмограде, день пробыли в городе. Розалия нашла того поэта, который создавал оркестр, выступавший в музыкальном салоне. Пригласили его к нам в Семигорье, предложив создать оркестр из любого числа музыкантов, лишь бы их игра была согласована. Анре Маревич, в буквальном смысле, расплакался, целовал Розалии руки, обещал привести с