– Они воспользовались твоим гневом, когда я тебя оставил. Эта… Это порождение Хоньо, она пришла к тебе в тот момент, когда ты была наиболее уязвимой. Ваша встреча не случайна. Салрана, я знаю, как действует Ранали. Ее гнусное искусство способно исказить твои мысли. То, что должно сиять красотой, после ее вмешательства оборачивается пороком. Ты не любишь ее, это извращенное влияние привлекательности, испытываемое твоей истинной сущностью.

– Нет, – с мягкой решимостью возразила Салрана. – Я сама отыскала Ранали.

– Они использовали тебя. Она, и Овейн, и другие. Их интересует лишь твое прошлое, наше общее прошлое. Видит Заступница, ты – лишь еще одно оружие против меня. Вспомни, в случае провала засады ты ведь должна была выманить меня из города, верно?

Салрана недоуменно обернулась к Ранали, потом снова посмотрела Эдеарду в лицо.

– Я бы не сделала этого.

– Ха. – Эдеард прикрыл глаза, чтобы унять боль, вызванную воспоминанием об участи Салраны. – Ты сделала. Салрана, прошу тебя, позволь мне тебе помочь. Есть и другие люди, кто сможет показать, как искажены твои мысли, как подло обманула тебя эта дрянь.

– Так вот чего ты добиваешься! – с неожиданной злостью воскликнула Салрана. – Отнять у меня Ранали? Оставить ни с чем? Опять?

– Это не…

– Я сама разберусь.

– Они собирались получать от тебя потомство. Салрана, ты же понимаешь, что это неправильно.

– Твоя сила сделала тебя Идущим-по-Воде, – сказала Ранали. – Твой талант привлек Кристабель, и теперь ты стал членом благородного семейства, в твоем распоряжении богатство и земли. Твоим детям обеспечены такие привилегии, каких в вашем жалком Эшвилле не могли и представить. Почему бы Салране не позаботиться о своих детях? Почему они не имеют права наслаждаться преимуществами обеспеченной жизни?

– Но вы ей этого не даете, – гневно возразил Эдеард. – Вы воспользовались ее беззащитностью, вы заставили ее позабыть о ее истинной сущности.

– Она тебе наскучила, и тогда я показала ей, что может предложить общество Маккатрана, – торжествующе заявила Ранали. – Брак, дети, семья – все это наши обычаи, начало которым положил сам Рах. Наши семейные договоры взаимовыгодны и никого не вводят в заблуждение. Кто ты такой, Хоньо тебя забери, чтобы нас осуждать?

Эдеарду невыносимо хотелось ее ударить. Но это означало бы его поражение.

– Я не брошу тебя, – сказал он Салране. – Она поступила с тобой подло и несправедливо, и когда-нибудь ты поймешь это сама. Клянусь Заступницей, я буду рядом.

Теперь и Салрана посмотрела на него с презрением. Ее лицо так точно отражало выражение лица Ранали, что Эдеарду стало не по себе. Салрана взяла руку Ранали и поднесла ее к своей обнаженной груди.

– У тебя своя жизнь, у меня – своя. Я имею на это право даже в твоих представлениях о морали. И я сделала свой выбор. Я выбираю Ранали. Мою любовь, мою повелительницу.

Эдеард заметил злорадную усмешку на лице Ранали.

– Это еще не конец, – сказал он.

Он понимал, что фактически признается в своем бессилии, но был не в силах придумать, что еще сделать.

«Ну почему она не видит, в кого превратилась? А может, она все понимает. О Заступница!»

– Сегодня ты победил, – насмешливо сказала Ранали. – Прояви немного великодушия. Идущий-по-Воде может себе это позволить.

Эдеард выскочил за дверь, даже не позаботившись набросить маскировку.

Он вернулся в особняк семьи Кальверит и, никем не замеченный, взобрался на десятый этаж. Даже сейчас он боялся, что все это окажется лихорадочным сном, что Кристабель… Он опасался, что увидит ее и все иллюзии развеются. «Старый добрый эшвилльский оптимизм. Глупо. Я знаю точно, что все это реально».

На десятом этаже он набрался храбрости и прошел в комнату, выбранную Кристабель для своего кабинета. В ней пока еще не было никакой мебели, кроме стола и стула. Отсутствовали даже портьеры на окнах, поскольку комната медленно менялась, приближаясь к варианту, придуманному Кристабель вместе с Эдеардом: с большими окнами и белыми осветительными розетками. Он знал, что стены постепенно сдвигаются, чтобы увеличить соседнюю гостиную, но процесс шел настолько медленно, что глаза не замечали никаких изменений. Перед его отъездом Кристабель отметила, что десятый этаж уже совсем не такой, к какому она привыкла в раннем детстве. Она была так счастлива и взволнованна, что Эдеард не стал возражать.

Эдеард обнаружил Кристабель согнувшейся над столом, и ее перо, как всегда, стремительно порхало по бумаге. Она морщила красивый лоб, изучая очередной толстый журнал, куда записывались все доходы семьи. На краю стола высилась целая стопка таких же гроссбухов.

«Моя жена».

– По-моему, тебе скучно, – заговорил он.

Кристабель вздрогнула и улыбнулась стоявшему в дверном проеме Эдеарду.

– Я даже не ощутила твоего приближения, – воскликнула она. – Ты подкрадывался ко мне тайком? А как ты здесь оказался? Как же бандиты? Не мог же ты так быстро их отыскать.

– Нет, конечно. Но теперь мне известно, кто это и где они находятся. Им придется подождать еще денек. Я хотел вернуться домой и побыть со своей красивой супругой.

Она радостно улыбнулась, подбежала к нему и крепко поцеловала.

– Как приятно. Хотя Финитан тебя убьет, это же очень важная миссия.

Эдеард обнял ее обеими руками, мечтая никогда не отпускать – никогда. Он бросил взгляд в окно через цветущую оранжерею, на раскинувшийся внизу прекрасный город.

– Некоторые уже пытались.

Она нахмурилась и постучала его по груди.

– Ты в порядке? Выглядишь… усталым.

– Нет. Все хорошо. Просто я только сегодня понял, что есть вещи, которые нельзя удержать, как бы ни старался.

Кристабель еще раз его поцеловала.

– Но я тебя хорошо знаю, ты будешь пытаться снова и снова. И поэтому я тебя люблю.