– Ну… – Я все больше и больше вываливаюсь из образа. Не вяжется поведение Стекова с его тайными вылазками из тюрьмы! – Закажи, – разрешаю я. – Черный, без сахара. А что ты так вырядился?

Нападение – лучшая защита!

– Вырядился? – с искренним недоумением спрашивает хакер. – Это обычная одежда заключенного.

– Ну и зачем ты ее напялил? – продолжаю я. Неужто скажет, что убежал из тюрьмы?

– Чтобы привлекать внимание. – Стеков улыбается. Странно как-то… улыбка словно другому человеку принадлежит… – Вы знаете, что в глубине появились тюрьмы?

– Нет, – быстро отвечаю я. – А что такого, если даже и появились?

– Вас это не шокирует? – Стеков снимает очки, смотрит на меня совсем не близоруким взглядом.

– Мало ли в мире тюрем…

– Так это в мире, – терпеливо объясняет Стеков. – Там много чего есть. Войны, к примеру. Прочая дрянь. Но вот удивительное человеческое свойство – всю имеющуюся гадость повсюду тащить за собой… Кстати, давайте знакомиться? Меня зовут Чингиз.

Надо же, придумал себе имя.

– Ксения, – ляпаю наугад. – Можно Ксюша.

Внутреннего протеста имя не вызывает. Грубоватая и крепенькая девица – типичнейшая Ксюша. Наверное, любит травку и старый рок…

– Вот и замечательно, – кивает «Чингиз». – У вас есть несколько часов времени?

– Смотря для чего, – уточняю я.

– Для прогулки, – серьезно говорит Стеков. – Вы ведь давно в глубине, верно? Я бы предположил – лет с четырнадцати.

– А сколько мне сейчас? – любопытствую я. Он и впрямь угадал.

– Двадцать четыре – двадцать пять. – Стеков даже не ждет подтверждения. – Понимаете, Ксюша, глубина накладывает свой отпечаток на поведение. Имея некоторый опыт, можно определить, как давно человек ходит в виртуальность.

Официант приносит кофе. Делаю маленький глоток и кокетливо киваю Стекову:

– Ты интересный. Давай прогуляемся.

Я все глубже и глубже вязну в разговоре. Сейчас надо хватать хакера с поличным, а я флиртую… но ведь у меня нет возможности позвонить в полицию, верно? Все слишком быстро происходит.

Стеков вновь цепляет очки на нос, встает, машет рукой, останавливая такси. А я мимоходом смотрю на окошечко сканера.

Стрелка указывает куда-то в сторону тюрьмы. Но уж никак не на Стекова!

– Черт! – кричу я, вскакивая. Чашечка летит со столика на каменные плиты тротуара, звонко разлетается вдребезги. Лже-Стеков с улыбкой оборачивается:

– Что случилось, Ксюша?

Я молчу. Мне хочется разреветься. Я дура, я самая настоящая дура! «Лети дальше, орел!» Меня провели так просто и изящно… стоило чуть-чуть пошевелить мозгами…

– Не надо так убиваться. – Лже-Стеков мягко берет меня за локоть. – Ничего ужасного не случилось, поверьте.

– Где он? – выпаливаю я.

– Тоха? Думаю, уже вернулся в тюрьму.

– Вы понимаете, что стали соучастником? – спрашиваю я. – Учтите, наш разговор пишется, и…

– Я по-прежнему зову вас на прогулку. – Лже-Стеков совсем не выглядит напуганным. – Кстати, вы не задумывались, Ксюша, зачем виртуальную тюрьму поместили в Диптаун?

Молчу. Все полетело кувырком, я вспугнула преступника, провалила инспекцию…

– Что стоило создать для тюрьмы отдельное виртуальное пространство? – продолжает лже-Стеков. – Никаких побегов, даже теоретически.

– Думаете, большие шишки наверху это понимают? – отвечаю я. И мысленно хватаюсь за голову. Что я делаю? Спорю с преступником, ругаю перед ним начальство!

– Понимают. Ну что, поехали?

Оглядываюсь – невдалеке, у перекрестка, стоит полицейский. Обычный диптаунский полицейский, крепкий, с располагающим добрым лицом. Белая форма, бляха с номером. На поясе кобура с пистолетом, наручники, рация. Стоит лишь крикнуть – и моего собеседника арестуют. Никуда он не денется.

Но я уже понимаю, что звать полицейского не стану. Стеков задал тот самый вопрос, что мучил и меня.

Почему тюрьма не изолирована?

И ответ лишь один.

Для того, чтобы было куда бежать.

Такси петляет по Диптауну, повинуясь указаниям фальшивого Стекова. На первый взгляд – без всякой системы, но я замечаю – мы то и дело выскакиваем из российского сектора в японский, китайский, немецкий, американский сектора.

Путает след. Грубо, но эффективно. Конечно, если слежка не ведется на уровне провайдера.

И мой спутник думает о том же.

– Через кого ходишь, Ксюша?

– Я не Ксюша, – наплевав на все, отвечаю я. Гори оно огнем… – Меня зовут Карина.

– А меня Чингиз. На самом деле. Так через кого?

– Москва-Онлайн.

– Угу… – с явным удовлетворением заключает Чингиз. Не таясь, достает пейджер, не глядя на клавиатуру, набивает письмо.

Неужели у него есть сообщники среди провайдера?

А почему бы и нет? Москва-Онлайн – одна из самых популярных компаний. Если Чингиз серьезный человек – а он такое впечатление производит, – то мог заранее обзавестись знакомыми в самых популярных и крупных конторах.

– Остановите у памятника Последнему Спамеру, – командует Чингиз программе-водителю.

Я это место знаю. Была в глубине такая профессия – спамер. В невиртуальную эру они рассылали рекламные письма с арендованных на раз адресов. В начальный период глубины занялись рекламой лично. Создавали простенькие программы в виде обаятельных молодых людей и симпатичных девиц, которые бродили по улицам и приставали к каждому встречному: «Простите, вы еще не слышали удивительную новость? Открылся замечательный бордель „Интеллектуальная страсть“…»

Давили их долго. Отстреливала полиция, гонялись за ними провайдеры… Но уничтожили спамеров, только начав выдавать лицензии частным гражданам. Появилась еще одна профессия – охотник на спамеров. Как только люди сообразили, что заработать охотой на непрошеных рекламщиков проще, чем самой рекламой, число спамеров пошло на убыль. В ознаменование победы и воздвигли памятник, изображающий молодого человека с идиотской улыбкой, выпученными глазами и ворохом рекламных листовок в руках. Конечно, на самом-то деле спамеры иногда появляются. Но уже эпизодически, потому что награду за их уничтожение благоразумно не отменяют.

Такси останавливается у сквера, где и стоит вечно молодой рекламщик. На ступеньках у памятника люди потягивают пиво, общаются, и никто никого не донимает советами, как лучше потратить время и деньги…

Чингиз успевает выскочить первым и открыть мне дверцу. Оставляю его галантность без внимания. Находим свободную скамеечку, все с той же молниеносностью Чингиз отправляется в ларек за пивом. Над ларьком выцветший рекламный плакат: «Только сегодня пиво „Ледяной орел“ распространяется бесплатно!»