я сказал какую-то немыслимую пошлость. — Не думай даже о такой ерунде.

— Ладно.

Не особо клеился разговорчик. Да только вот по ходу дела ни мне, ни Вите он в сущности нужен-то и не был. Так, формальность.

— А я вот как-то даже и не особо со зверьем всяким лажу, — говорит мой внезапный собеседник тихим, ненавязчивым голосом. — Не знаю, почему. Догадываюсь, конечно, но озвучивать не очень хочется — смеяться будешь.

Да е-мое. Я что, магнит что ли какой, что мне все так рвутся свою биографию рассказывать? На мне же даже халата нет! Да только вот мне и самому игнорировать парнишку не хочется. Интонация, как я уже говорил, мне понравилась. Да и я сам по себе как-то стал незаметно для самого себя более открытым. Что мне вроде как и нравится. Но пока что не особо.

— Никто не обязан любить животных, — приходит в голову интересная мысль. — Я и сам далеко не всех люблю. Кошек, например, терпеть ненавижу, в жизни бы не завел никогда, но с уважением к ним, как к живым существам, отношусь безусловно. А вот собак люблю очень. Но в ближайшее время пока заводить не собираюсь. Если вообще буду.

Главное только будет это девочке-кошке не ляпнуть, если нам с Дэнчиком повезет на этом так называемом витке с ней встретиться. Нафиг мне еще косые взгляды со стороны сверхъестественного существа.

— Понятно, — тянет Витя. — Я так понимаю, что ты сейчас больше помолчать настроен?

— Если честно, — киваю. — Не сочти уж за грубость, Вить. Ты паренек-то вроде нормальный, думаю, что будет время еще пообщаться, после матча-то вашего. А сейчас — уж извини. Да и будить Ее Бунтарчество не особо горю желанием.

Витя понимающе кивает и возвращается к своим, где уже происходит самое что ни на есть эпическое избиение пионера Сережи пионеркой Светой.

— Ларионова! — хором восклицают паренек и Константин с водительского места. Физрук меланхолично смотрит на все происходящее, закатывает глаза и возвращается в свои мысли. Кажется, он не очень доволен поведением своей команды.

Алиса пробормотала что-то во сне, а затем неожиданно обняла меня. Я вздрогнул, попытавшись аккуратно высвободиться, но хватка спящей девушки оказалась на удивление крепкой.

Ладно, чего уж. Тем более то, как самые соблазнительные изгибы ее тела сейчас ко мне весьма и весьма плотно прижимаются, мне очень даже нравится, скрывать не буду.

***

— Макс! — Кристина явно была чем-то недовольна. Я с неохотой оторвался от прохождения «Поющих монстров» и устало взглянул на девушку. — Ну что за дела?

— Да вот сам не понимаю, — качаю головой. — Нужное яйцо все никак не гриндится. А мне позарез нужен Эпический Барабамень.

— Какой Барабамень? — вскидывается. — Там очередь в коридоре уже вырисовывается. Может ты, не знаю, поможешь?

— С чем? — ладно, потом доиграю. — В коридоре хаски с экземой на лапе и толстый бигль. В первом случае — выбрить пораженный участок, двухнедельный курс Бактробана или Левомеколя, предварительно обработав кожу хлоргексидином. С ожирением мы так вообще ничего конкретно здесь не сделаем, разве что можно хозяюшке посоветовать участить прогулки и еще желательно перейти на кормление любым кормом, строго приспособленным для поддержания нормального веса. У меня на объяснение этого ушло сейчас меньше минуты. Почему этого не может никто сделать без моего участия? Их даже не обязательно, блин, приглашать в приемную!

— Потому что ты — часть команды! — злобно зыркнула Кристина. Видимо, она все еще на меня злится за наше расставание. — Так что поднял свою задницу и пошел обслуживать больных зверей! И под этим я подразумеваю всех, кто приходит в нашу клинику, а не только тех, которые заинтересуют тебя лично! Тоже мне, доктор Хаус хренов!

Команда… Конечно… Товарищество и братство, вашу мать! Вот хочется в жопу послать, но увы, чревато.

— Ну так сделай это, — из зеркала, как жидкий терминатор, вышел Пионер. — Почему ты мнешься?

— Что ты тут… — так, кажется, ситуация немного вышла из-под контроля.

— В этом твоя проблема, Максик, несмотря на все твои старания, ты все равно как был, так и остаешься тем жалким ботаником, которым ты был до той июньской ночи, — прошелестел Пионер, протягивая ко мне свои бледные руки. — Я хочу помочь. Показать тебе, на что мы на самом деле можем быть способны! Последний шанс… Ты со мной?

Я вдруг посмотрел на себя со стороны. Неужели этот эгоистичный урод, заботящийся лишь о своем каком-то мнимом престиже, а не о тех, кому нужна, пусть и незначительная, но помощь — я?

— Нет… — прошептал я. — Это неправда…

Я просто не мог быть этим человеком. Я не хочу быть этим человеком!

— Зря колеблешься, — прорычал Пионер.

— Это все в прошлом! — отвечаю я, пятясь к столику, где я в теории мог бы вооружиться скальпелем. — Это было ошибкой! Я не такой, понятно? Лагерь мне помог это осознать!

— Да ну? — презрительно усмехнулся Пионер. — Лагерь? Местные болванчики? Тебе самому не стыдно, Макс? Ты размяк из-за запрограммированных на всякую романтическую чушь NPC! Это какая-то глупая шутка?

Я уже подобрался к столу, как вдруг, откуда ни возьмись, рядом со мной материализовалась кошка с коричневатой шерсткой и огромными желто-зелеными глазищами. Она яростно зашипела на Пионера, отчего тот мгновенно побледнел и в ту же секунду исчез.

— Макс! — вновь услышал я из коридора. — Макс!

***

— Макс!

Ох, етижи-пассатижи, ну и сон, конечно. Спасибо Двачевской, что разбудила.

— Рыжуль, чего так орать? — зеваю.

— Приехали потому что, — скрипит зубами, опасливо поглядывая в окно.

Таки да, вдали распрекрасно можно было разглядеть уже до боли знакомые ворота. Час от часу не легче. Что-то будет…

Когда подъехали к стоянке 410-го автобуса, то я сразу же заметил Ольгу Дмитриевну с крайне озабоченным выражением лица, которая хоть и старалась стоять смирно и сохранять привычную солидность, но время от времени делала какие-то непонятные движения — то поводила плечами, то вдруг выпячивала животик, то совсем убирала. Рядом с ней стоял столбом невозмутимый вожатый Витя, а за их спинами приветливо улыбалась Славя, сопровождаемая колонной из наших помощников по театральному кружку.

Заглушился двигатель, и Константин Геннадьевич дал команду своим подопечным на выход. Юрка из нашей троицы помощников тут же затрубил в горн, а Гоша с Женей забили в барабан, непрерывно при этом маршируя. Мелодия шла, пока весь «Волчонок» вместе с нашими предельно сосредоточенными лицами не вылезли из автобуса. Чудо, что нас никто и не заметил. Хотя, с учетом того, что мы оперативно спрятались за спины наших новых товарищей, то неудивительно.

Как только все стихло, активистка с важным видом подалась