– Веди меня к машине и доставай аптечку. Потом – в магазин режущих инструментов. Без этих железок мне сразу полегчает, даю слово. – Я зашаркал прочь из комнаты, гремя цепями. – Кстати, спасибо за внезапное появление.

– Я решил, что пора вмешаться. Ты обещал позвонить, но не позвонил. Тот жлоб, водитель грузовика, сейчас, наверное, едет в Санкист-у-Моря. Я следил за ним, пока он не свернул на скоростную трассу.

– А Кайзи?

– Вероятно, все еще в банке. Его машина – на тамошней стоянке. Прежде чем ехать сюда, я проверил.

Загудел его телефон.

– Оба в пути, – сказал он и дал отбой. – Джеймс добыл чертежи особняка. Просил ехать туда, не задерживаясь.

– В этом городе можно взять напрокат вертолет?

– Запросто. Но сначала – в магазин слесарных инструментов.

Боливар затормозил точно перед входом в лавку и юркнул внутрь. Через несколько секунд вернулся с молекулоразлучителем. Бросил его мне на колени, и машина рванула вперед. Я перевернул штуковину, прижал к наручнику. Тонкая энергетическая плоскость ослабила молекулярные связи в металле, и я кожей ощутил поток осыпающихся атомов. Когда мы добрались до вертолетной площадки, я уже смазывал кремом синяки и ссадины. Я собирался бросить молекулоразлучитель на заднее сиденье вместе с остатками оков, но передумал и спрятал в карман.

Оказалось, что межзвездные пилотские права вместе с тугими бумажниками и кредитными карточками способны творить чудеса. Я ждал в машине появления арендованного вертолета. Затем быстро перебрался на борт и устроился на пассажирском сиденье.

– Только что говорил с Джеймсом, – доложил Боливар, когда мы взмыли. – По его словам, грузовик Игоря стоит возле особняка. Джеймс собрался войти, но я велел дождаться нас.

Я кивнул:

– Один в поле не воин. Эта штуковина летит во всю мочь?

– Мигом домчим. Я велел Джеймсу подыскать местечко для посадки. Там он и будет нас ждать.

Мы летели быстро, но меня изводила мысль, что уже поздно. Мозги жужжали, как пропеллер вертолета. Что делает Игорь в особняке Кайзи? Если Анжелина там, то он, возможно, приехал по ее душу. Нет, Игорь не причинит ей вреда, по крайней мере без приказа босса. А вдруг такой приказ уже отдан? Мысли мои описывали круги, желудок капризно урчал. Болел бок. Я порылся в аварийной аптечке и нашел фляжку медицинского коньяку.

– Мне нельзя, я за штурвалом, – отказался Боливар. – А тебе, похоже, не повредит.

Разбитые губы обожгло спиртом, но для желудка это был целительный бальзам. Неужто я слишком стар для таких приключений? Судя по самочувствию, да. И в ту минуту я понял, что меня и впрямь укатали крутые горки.

– Вижу площадку, – сказал Боливар в телефон. – Джеймс, это ты нам машешь? Отлично, садимся.

Не дожидаясь, когда остановятся лопасти, мы побежали к машине. Джеймс внимательно осмотрел мое лицо и повязку, но ничего не сказал. Мы уселись, и колеса закрутились.

– Жми во всю мочь, – велел я.

– Грузовик, о котором вы говорили, стоит возле особняка. Насколько мне известно, Игорь в здании один, конечно, если не считать роботов. Чертеж здания – рядом с тобой на сиденье. Дом большой, очень большой. Я насчитал десять… нет, двенадцать комнат. На крыше – пентхаус. И судя по ортогональной проекции, дом стоит на монолитной плите, подвал отсутствует.

Я подозрительно рассмотрел чертеж, затем постучал по нему.

– Все эти комнаты – с окнами.

– Тут большинство комнат – с окнами, – сказал Боливар.

– По моему настоянию Кайзи принес видеозапись, подтверждая, что Анжелина жива и здорова. В комнате, где велась съемка, было искусственное освещение. И я не заметил в кадре окон.

– А может, это происходило ночью?

– Нет, он уезжал утром. Если Анжелина здесь, он бы вернулся до темноты.

Боливар тоже рассмотрел чертежи.

– Если есть хоть одна комната с зашторенными окнами, с нее и начнем. Найти такое окно снаружи будет нетрудно.

– А если все шторы раздвинуты? – спросил я и добавил, не дожидаясь ответа: – Помните банк? Где Кайзи прятал якобы украденные деньги?

– Конечно! – воскликнул Боливар. – Потайная комната под хранилищем. Если ему в центре города удалось соорудить такое, то в пригороде сделать это проще простого.

Джеймс остановил машину и поднял руку:

– Особняк – за углом, сразу за той рощицей.

Глава 24

Мы высадились и в тот момент, когда Джеймс затворял дверцу машины, услышали скрежет стартера, а затем вой мощного двигателя.

– Это грузовик Игоря, – сказал Джеймс. – Он запаркован возле особняка. Что теперь делать? Поедем следом?

– Нет, – ответил я. – Остановим. Есть шанс, что в кузове Анжелина. А если не в кузове, то в доме. В любом случае Игорь скажет.

– Но это, наверное, опасно… – озабоченно произнес Боливар.

– Я отвечаю.

Я услышал, как фургон тронулся с места и выехал на шоссе. Когда он появился, я поднял руку. В тот момент я так волновался за Анжелину, что совершенно забыл, как выгляжу сам. Я был не я в буквальном смысле. С синяками и ссадинами на лице я – вылитый Иба, восставший из мертвых. Вот почему Игорь, заметив меня посреди шоссе, до отказа вдавил педаль тормоза.

У него отпала челюсть, физиономию перекосила гримаса ужаса.

Затем он упал грудью на баранку. Грузовик катил по инерции прямо на меня.

Я рыбкой нырнул в сторону, сделал кувырок и выпрямился уже на обочине около моих мальчиков.

– Остановите грузовик! – закричал я. И поморщился от боли – только что обзавелся новыми ушибами.

Неуправляемая машина съехала на обочину и врезалась в кущу деревьев. Толстые стволы растрескались, наклонились, но не рухнули.

Однако грузовик – не танк. Колеса покрутились вхолостую и замерли, содрогнулся кузов, в последний раз рыкнул двигатель и умолк.

Первым до кабины добрался Джеймс, распахнул дверцу. Выскользнуло бесчувственное тело Игоря и врезалось бы в землю головой, не схвати мой сын водителя за ноги. Я перелез через обоих в кабину. Анжелины там не было. В кузове тоже было пусто.

– Поверни его набок, вытащи язык, – командовал Боливар. – Вот так. Пульс?

– Есть. Но очень слабый, учащенный и неровный.

– Сердечный приступ? – спросил я.

Джеймс кивнул и огляделся. Немногочисленные дома стояли на порядочном отдалении, свидетелей, кроме нас, не было.

– Все это мне не нравится.

Жалеть Игоря было не за что, но не стоять же над ним, дожидаясь, когда он испустит дух. Но не я, а Джеймс высказал эту мысль.

– Не хочу, чтобы его смерть легла на нашу совесть. Давайте-ка вызовем «скорую помощь».

Он достал телефон.

– Вызови, – согласился я. – Будет не лишним, если ты съездишь с ним в больницу. Или хотя бы проследишь за машиной.