Змея скользнула вниз по Дереву и свернулась клубком, прямо перед Эви.

— Я видела, что ты сделала, — сказала она змее. — Я видела, как ты отвлекала Жанетт. И я ненавижу тебя за это.

Змея ничего не сказала в ответ. Змеям не нужно извиняться за свое поведение.

Элейн Наттинг стояла рядом с дочерью, но она не прислушивалась к говорившим, а витала в своих мыслях. В ее голове, она все еще видела влажные от слез глаза мертвой женщины. Они были почти золотые, эти глаза, и очень глубокие. Взгляд в них не был злым, просто настойчивым. Элейн никуда не могла укрыться от этого взгляда. Сын, сказала женщина, у меня есть сын.

— Элейн? — Спросил кто-то. Пришло время ей принять решение. — У меня есть дело, которое мне очень нужно сделать, — сказала Элейн. Она обняла Нану. — К тому же, моя дочь любит своего отца.

Нана обняла ее.

— Лила? — Спросила Дженис. — А как ты?

Они все повернулись к ней, и Лила поняла, что сможет отговорить их, если захочет. Она могла бы сохранить этот новый мир и уничтожить старый. Хватило бы нескольких слов. Она могла бы сказать: Я люблю вас всех, и мне нравится то, что мы здесь сделали. Давайте не будем этого терять. Она могла бы сказать: Возможно, я потеряю мужа, каким бы героем он ни был, но я не хочу терять все это. Она могла бы сказать: вы, женщины, никогда не будете такими, какими были раньше, и какими они ожидают вас видеть, потому что часть вашего разума всегда будет здесь, где вы были по-настоящему свободны. С этого момента вы будете носить в себе Наше Место, и вы всегда будете их околдовывать.

Но разве мужчины не желали быть околдованными женщинами? Женщины всегда были магией, о которой мечтали мужчины, и иногда их мечты превращались в кошмары.

Могучее голубое небо исчезло. Последние полоски света создавали магниевые мазки над холмами. Эви наблюдала за Лилой, зная, что до нее наконец-то все дошло.

— Да, — сказала она им. — Давайте вернемся и приведем этих парней в форму.

Они обрадовались.

Эви заплакала.

4

Подвое, они пошли, словно из ковчега на Арарате. Бланш и малыш Энди, Клаудия и Селия, Элейн и Нана, миссис Рэнсом и Платина Элуэй. Они шли рука об руку, осторожно переступая через гигантский сучковатый корень, а затем заходя в глубокую ночь внутри Дерева. В промежутке между ними мерцал рассеянный световой луч, как будто источник света находился где-то за углом — а вот что там действительно, за углом? Свет увеличивал тени, ничего не раскрывая. Каждый путешествующий потом вспоминал какой-то шум и чувство тепла. Внутри этого слабо освещенного прохода ощущалась потрескивающая реверберация, как будто кожу щекотали крылья мотыльков — а затем они просыпались на другой стороне дерева, в мире людей, их коконы таяли… но мотыльков не было. Не в этом случае.

Магда Дубчек проснулась в больничной палате, куда полиция передала ее тело после того, как они обнаружили, что она спит в комнате, обняв тело своего мертвого сына. Она стерла паутину с глаз, удивилась, увидев целую палату женщин, поднимавшихся с больничных коек, рвущих на клочья коконы в этой безумной оргии воскресения.

5

Лила наблюдала, как Дерево проливает свои блестящие листья, словно плачет. Они усеивали землю и образовывали блестящие курганы. Струны мха скользили вниз, свистя с ветвей. Она смотрела на попугая, его чудесные зеленые крылья, окаймленные серебряными отметинами, взлетевшего с дерева и устремившегося в небеса — смотрела, как он уносится прямо в темноту и исчезает. В отличие от голландского вяза, о котором предупреждал ее Антон, по корням дерева быстро распространялись пятна. В воздухе стоял странный запах, похожий на гниль. Она знала, что Дерево заражено, что что-то пожирает его изнутри, пока оно умирало снаружи.

— Увидимся, миссис Норкросс, — сказала Мэри Пак, махнув одной рукой, держа руку Молли в другой.

— Можешь называть меня Лилой, — сказала Лила, но Мэри уже ушла.

Лиса потрусила вслед за ними.

В конце концов, остались только Дженис, Микаэла, Лила и тело Жанетт. Дженис принесла лопату из одного из гольф-каров. Могила, которую они сделали, была глубиной всего три фута, но Лила не думала, что это имеет значение. Этот мир вряд ли будет существовать после того, как они его покинут; никаких животных, чтобы выкопать тело. Они завернули Жанетт в пальто и прикрыли ее лицо детским одеялом.

— Это был несчастный случай, — сказала Дженис.

Лила наклонилась, зачерпнула пригоршню грязи и бросила её на закутанную фигуру в яме.

— Копы всегда так говорят, после того, как застрелят какого-то бедного черного мужчину или женщину или ребенка.

— У нее был пистолет.

— Она не хотела использовать его. Она пришла спасти Дерево.

— Я знаю, — сказала Дженис. Она похлопала Лилу по плечу. — Но ты этого не знала. Помни это.

Толстая ветвь дерева треснула и рухнула, подняв с земли тучу листьев.

— Я бы отдала все на свете, чтобы её вернуть, — сказала Лила. Она не плакала. Слез не было. — Я отдала бы даже свою душу.

— Я думаю, пришло время уходить, — сказала Микаэла. — Пока мы еще можем. — Она взяла руку матери и затянула ее в Дерево.

6

На несколько минут Лила была последней женщиной в Нашем Месте. Однако она не стала задумываться над этим феноменом. Она решила быть практичной, начиная прямо с этой минуты. Ее внимание было сосредоточено на грязи, лопате и могиле. Только когда работа была выполнена, она вошла в темноту Дерева и перешла через него. Она ушла, не оглядываясь. Сделав это, она почувствовала, что её хрупкое сердце разбилось.

1

Большинству людей в первые недели после того, как женщины проснулась, мир казался немного похожим на какую-то унылую игру из секонд-хенда: то там, то там части не хватало, не обязательно самой важной, но наверняка той, которую вы хотели бы иметь. Вы чувствовали отсутствие определенных карт, которые могли бы помочь вам в победе.

Скорбь была повсюду, как какое-то уродство. Но что бы сделали вы, если бы потеряли жену, дочь или мужа? Если только вы не были похожи на Терри Кумбса — а некоторые были — вы бы жили с потерей и продолжали нести свой крест.

Пудж Марон, бармен и владелец Скрипа, потерял часть себя, и научился с этим жить. Его большой палец на правой руке теперь заканчивался ниже кулака. Ему потребовалось некоторое время, чтобы избавиться от привычки тянуться к пивным кранам этой рукой, но у него получилось. Затем он получил предложение на снос своего заведения и застройку этого места от парня, который хотел открыть ресторан Ти-Джи-Ай-Фридей.[388] Пудж сказал себе, что Скрипучее Колесо так или иначе никогда бы не оправился от Авроры, а предложенная ему немалая компенсация укрепила его в этой мысли.