Идя по проходу, она посматривала по сторонам. Церковь была до отказа заполнена людьми, в основном приятелями и знакомыми Кена. Все они явились свидетелями странной заминки, которая произошла во время торжественной церемонии. Жених не захотел поцеловать невесту — здесь пахло скандалом. Однако Эбигейл надеялась, что ей удалось сгладить неловкость. Заметила она и нескольких ванкуверских репортеров. Интересно, что напишут о ней в прессе? Впрочем, ничего хорошего ждать не приходилось. Эбигейл вздохнула. Ее репутация была окончательно погублена этим замужеством.

Не в силах больше смотреть на толпящихся вдоль прохода улыбающихся людей, она сосредоточила взгляд на большой дубовой двустворчатой двери, к которой они с Кеном медленно, но верно приближались. Эбигейл вспомнила, что, когда она переступила порог церкви, у нее тряслись колени, слезы наворачивались на глаза и она, с трудом делая шаг за шагом, шла к алтарю на ватных ногах. Теперь Эбигейл не ощущала прежней слабости, однако действовала, как во сне. Все происходящее казалось ей нереальным. Она понимала, что пережила сильное нервное потрясение, и боялась, что это отрицательно скажется на ребенке.

Эбигейл искоса взглянула на Кена. Тот, широко улыбаясь, раскланивался с друзьями и знакомыми, приветствуя их взмахом руки и благодаря за поздравления. Конечно, Кен заслуживает лучшего, невольно подумала Эбигейл, я дурно обращалась с ним в последнее время. Кен вел честную игру, а я говорила одно, а делала совсем другое, стараясь расстроить свадьбу и побыстрее сбежать из его дома.

Не то чтобы Эбигейл чувствовала раскаяние, но она думала о том, как трудно ей будет наладить нормальную жизнь в доме Кена. Все это время, полагая, что не задержится у него надолго, она жила будто на чемоданах, не заботясь о своих отношениях с окружающими людьми. Теперь ей придется приспосабливаться к жизни в квартирке Кена, свыкаться с капризами его племянницы, учиться общаться с его друзьями.

Эбигейл предстояло два долгих года жить бок о бок с новым мужем, и она дала себе слово быть ему хорошей женой.

Стоя у окна, Эбигейл смотрела вслед удалявшемуся черному лимузину, который, словно инородное тело, целый час стоял на парковочной площадке среди мотоциклов, пикапов и грузовиков. Эбигейл так и не поняла, что заставило ее школьную подругу Энн Шиффорд рано уехать со свадебного обеда: подвыпивший приятель Кена, пристававший к ней все это время, или перспектива отведать мясо в горшочках по-домашнему. Кен снял на вечер паб, который, конечно, на взгляд великосветской дамы выглядел довольно убого. Но Эбигейл разозлил даже не преждевременный отъезд Энн, а ее замечание, касающееся Кена:

— По всей видимости, он потрясающе хорош в постели, иначе, думаю, ты ни за что не вышла бы за него замуж. Беременность — не причина. Ты просто потеряла голову от сексуальных талантов этого самца.

Слова Энн до глубины души обидели Эбигейл.

— Ты что такая мрачная? — услышала она за спиной голос брата.

Обернувшись, Эбигейл увидела рядом с Майклом и своего новоиспеченного супруга. Она очень обрадовалась, что брат приехал на свадебный обед: хоть одно знакомое лицо в этом вертепе!

— Вы только посмотрите на нее! — со смехом воскликнул Майкл, заметив замешательство сестры. — Она удивлена появлением брата на своей свадьбе! А что тут странного? Я был в церкви, а теперь хочу поднять бокал за твое счастье. Или ты втайне надеялась, что я пропущу это торжество?

— Прекрати, Майкл, я страшно рада, что ты приехал.

— Я тоже, — поддержал Кен жену. — Ты просто герой, если учесть, что твоя, мать даже не удосужилась позвонить нам.

Кен обнял Эбигейл за талию и притянул к себе. Мурашки забегали у нее по коже, сердце сладко заныло. Неожиданно он слегка подтолкнул ее вперед, вывел на середину зала и закружил в вальсе. Когда танец закончился, Кен проводил Эбигейл к столу новобрачных, заботливо усадил и занял место рядом.

Эбигейл стоило огромного труда сконцентрировать внимание на том, что говорил присевший за их столик Майкл. Ее неудержимо тянуло к Кену.

— Итак, какой процент ты готов мне выплачивать, если я буду направлять в твою лечебницу своих друзей? — шутливо спросил Майкл Кена.

— Процентов пять, не больше, — с ухмылкой ответил Кен.

— Ну и жаден же ты. А тем временем именно мне вы оба обязаны своим счастьем. — Майкл окинул молодоженов торжествующим взглядом.

— Да ну? — удивился Кен.

— Ей-богу, можете мне поверить. Это я убедил маму не тратить попусту времени на уговоры Эбигейл. Я сказал, что у нее ничего не выйдет. Поэтому она уехала за границу, а иначе вам грозил бы грандиозный скандал. Мама непременно заявилась бы в церковь и силой увела бы Эбигейл.

Кен рассмеялся с довольным видом и в знак благодарности пожал шурину руку. У Эбигейл упало сердце.

— Ты уговорил Сьюзан уехать за границу? — севшим от волнения голосом переспросила она.

— Вот именно! — с гордостью подтвердил Майкл. — Я сказал, что, если она не хочет получить инфаркт, ей следует уехать куда-нибудь подальше и не возвращаться до тех пор, пока она не свыкнется с мыслью, что Кен Уоррен — ее зять. Я передал маме наш с тобой разговор, Эбигейл, и добавил, что уверен в твоей решимости скорее умереть, чем отказаться от брака с Кеном. Послушай, сестренка, почему ты так странно смотришь на меня? Я знаю, тебе пришлось многое пережить за последние годы: смерть отца, проблемы со здоровьем, развод. Но мне хочется, чтобы ты всегда помнила: в нашей семье есть человек, который всегда будет отстаивать твои интересы. Все плохое в прошлом, поверь мне.

Майкл самодовольно улыбнулся.

Тем временем белая как мел Эбигейл, теряя сознание, начала медленно сползать со стула. Если бы Кен вовремя не подхватил ее, она упала бы на пол.

От пронзительного визга Линды, казалось, содрогнулись стены дома. Эбигейл оцепенела от страха.

— Кен! Иди быстрее сюда! — не унималась Линда. — Быстрее, слышишь?! По-моему, она хочет покончить с собой!

Эбигейл испугалась не на шутку. Она и раньше подозревала, что племянница мужа балуется наркотиками, а теперь, кажется, получила на этот счет неопровержимые доказательства. Стараясь не утратить присутствия духа, Эбигейл не сводила с Линды глаз и боялась пошевелиться. Линда тоже гипнотизировала ее взглядом. Сейчас придет Кен, думала Эбигейл, он знает, как вести себя в подобных ситуациях.

Наконец на пороге кухни появился Кен. Он, по всей видимости, вынужден был прервать утренний туалет — на Кене ничего не было, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Кен успел гладко выбрить одну сторону лица, другая же была покрыта густым слоем пены. Кен подошел к женщинам, шлепая босыми мокрыми ногами по полу, на котором оставались следы.

— Что здесь происходит? — сердито спросил он.

— А ты сам не видишь? — вопросом на вопрос ответила Линда. — Твоя чокнутая жена схватила разделочный нож! Зачем он ей? Посмотри, нет ли на нем крови.