В воздухе повисает тишина. Звенящая, колючая. Даже, кажется, что исчезли все звуки окружающей природы. Заглохли все машины, перестали летать самолеты, исчезли птицы… Я боюсь открыть глаза и посмотреть на парня.

Один-два-три-четыре-пять, — считаю, мысленно готовясь открыть глаза.

Открываю и встречаюсь с его черным как ночь взглядом. От такой серьезности парня пробирает дрожь.

— Я не ослышался? — переспрашивает осипшим голосом, хватаясь за ворот футболки, словно она его могла бы душить.

— Нет, — пожимаю плечами, стараясь вести себя словно ничего такого и не спрашивала.

— А разве вот так об этом просят? — все еще не сводит с меня своего взгляда, и мне становится жутко неудобно. Я уже начинаю жалеть о сказанном. Меня начинает потряхивать от сделанной глупости. Окатывает жаром.

— Просто у меня сложилась такая ситуация. И мне некого об этом попросить, — тараторю я себе под нос, проклиная весь свет. И себя, за неуверенность, слабость и трусость.

Сережа подхватывает меня на руки и ставит на лавочку. Теперь я оказываюсь чуть выше него, и мне приходится смотреть на парня сверху вниз.

— Вер, ты дура? — звучит обидно. — Я сейчас серьезно.

— То есть, нет? Тогда ладно, — хочу спрыгнуть со скамьи, но мне не дают, притянув к себе за талию.

— То есть я не идиот, Вер. Зачем тебе это? — он не выпускает меня и одним лишь взглядом заставляет отвечать на его вопросы.

— Много будешь знать, раньше состаришься, — огрызаюсь я.

— Фиговый ты маркетолог, Вера, — усмехается он. — Если тебе что-то нужно, ты должна это предложить в таком ракурсе, чтобы это могло заинтересовать. А ты грубишь, — снова усмешка.

— Ты решил надо мной поиздеваться? Я тебе предлагаю такое, а ты? — разочарование душит.

— Вот именно, Вера. Такое не предлагают! — повышает голос парень. — Нет, я был бы рад, но при других обстоятельствах. И был бы не против. Потому что ты мне очень нравишься. Но я не хочу, чтобы меня использовали в своих целях. Мы ведь даже не пара. Ты не хочешь со мной встречаться, но это не мешает тебе предложить себя. Вер? Это, мягко говоря, странно.

— Просто у меня так сложилось. Мужчина, которого люблю, не знает, что у меня никого не было, и я боюсь признаться в этом. Поэтому и решила так поступить, — оправдываюсь, сама не понимая зачем. — И ты единственный к кому я решила это предложить, — зачем то уточняю я.

— А сказать правду ему не пробовала? Я думаю, он не расстроится, — с сожалением улыбается. — Да и как можно расстроиться, узнав такое? Я же говорю, что чувствовал подвох, — отходит от меня в сторону и ерошит свои волосы. — Блин. Скажи спасибо, что ты меня решила об этом попросить. Другой бы не отказался. Вера, я в шоке. Немного, — снова подходит ко мне и обнимает за талию. — Дурочка. Какая же ты дурочка, — утыкается лбом мне в живот и продолжает тихо говорить, словно сам себе. — Я был бы счастлив. Честное слово. Но нет так. Совсем не так, — замолкает, и я чувствую его тяжелое и горячее дыхание.

Я укладываю руки ему на плечи, слегка их сжимая.

— Прости, я не думала, что могу тебя обидеть. Ты прав, я все ему скажу.

Он поднимает на меня свои карие глаза и улыбается одним уголком рта.

— Вот и правильно, — снимает меня с лавочки, и взяв за руку, мы молча отправились к дому.

У самого подъезда скомкано прощаемся. И я прячусь от печального взгляда Сережи за металлической дверью подъезда.

Похоже Вера, ты совершила еще одну огромную ошибку.

Глава 20. Вера

Дома, оставшись в полном одиночестве и тишине, я застываю у окна, наблюдая, как уходит Сережа. Как же я глупо поступила и выглядела примерно так же. Это надо же было взбрести такому в голову. Дура, Вера. Полная дура. Еще и парня заставила признаться в симпатии. Ему бы девушку, любящую именно его.

Как попросить его не думать обо мне? Я ведь не хочу его держать или чтобы он держался за меня из-за своих возможных чувств. Чувствую же, как трепетно он ко мне относится. Хоть и погуляли то всего два раза. Это видно невооруженным взглядом. Черт.

Присаживаюсь на край подоконника и продолжаю смотреть вслед уже скрывшегося парня. Да уж. Показала я себя в таком свете, что теперь даже стыдно представить, что подумал обо мне Сергей. А если еще и Максу расскажет.

Тряхнув головой, отгоняя не прошеные мысли и понимая, что переживания по поводу состоявшегося разговора с Сережей мне только предстоят, решаю раньше лечь спать. Если получится.

И после душа и водных процедур, забравшись в свою постель, долго не решаюсь написать сообщение Роме. После моего ответа он больше не писал. И мне даже закралась мысль, что он обиделся. Может, не стоило идти на поводу у Маши и согласиться на встречу.

“Что делаешь?” — решаюсь-таки написать, потому что уже битые минут пятнадцать пялюсь в экран.

“Не поверишь, дома телек смотрю” — почти моментально приходит ответ, что заставляет улыбнуться. Значит ждал.

“Разве в это сложно поверить? Или это так необычно для тебя?”

“Я за последнюю неделю уже пару раз его смотрю. Хотя на самом деле уже и забыл, что обычно по нему показывают” — отвечает мужчина. — “Как день? Встреча?”

Он запомнил, что я говорила про встречу?

Тут же чувствую, как к щекам прилила кровь.

“Нормально. Ничего особенного. Как у тебя прошел день?” — ну да как же, ничего особенного, усмехается внутренний голос в моей голове.

“Все стандартно. Встречался с другом. Давно не болтали просто так”.

С кем? С Марком? Так и подмывает спросить. Но стараюсь сдержать свое любопытство. Интересно, не рассказал ли Рома, что закрутил с подругой сестры лучшего друга? Они такое обсуждают?

“И как? Вы так же как и мы девочки, трещите обо всем?”

“Даже боюсь подумать как это “как вы девочки” и пара смайлов прилетает в ответ.

Пока я думаю, что ответить, как телефон оживает в моих руках.

Рома.

— Ты слишком долго думаешь над ответом, — раздается его голос в динамике.

— Я просто задумалась, — отвечаю, а у самой улыбка на все лицо.

Да, он позвонил, он пишет сообщения. О чем еще мечтать можно?

— Мне определенно не хватает твоей дерзости, — слышу усмешку. — Когда увидимся?

— Может в пятницу? — сама не понимаю, зачем отодвигаю встречу. Хотя нет, конечно, понимаю.

А в ответ слышу тишину.

— В пятницу значит, — приглушенно звучит его голос.

Он явно над чем то