и тупею…» И это я-то, который военным себя никогда не ощущал. Здесь и сейчас ещё и по рации тоже ее продублировал, чтобы все наши слышали, по всему Дому, и на Флагмане, за дальним его краем острова до поры укрытому. Как раз дальности ближней связи хватает до него добить — проверили уже, работает. Ну и то, что все наши «переговорники» на одну волну настроены — это сразу так сделали, на это много времени не потребовалось. Когда ж мне дальнюю-то связь наши Кулибины организуют? Узнать бы — вдруг кто-то еще мирный и готовый к сотрудничеству тут есть, все как-то легче было бы… О-хо-хо, заботы, заботы…

Выполнили, почему нет-то? Опять каждый сейчас своему Богу молился. Уже и в традицию это входит — гордится можем, традиции появляются свои местные. Зато людям нашим ТАК жить гораздо спокойнее, когда хоть какие-то зацепки с прошлым и со старой Землей есть. Вообще, тут отношение к религии какое-то странное, не только по себе замечаю, а и по окружающим. Понятно же, что помимо традиционных привычных Богов, есть ещё кто-то, кто за нами постоянно наблюдает, мониторит, если по-современному. У нас в коллективе это как-то незаметно проходит, а все, кто достаточно долго без общества пожил — говорят что ощущали постоянное присутствие кого-то неведомого и непонятного рядом, даже не столько наблюдение, и именно присутствие. Нет, сами никого не видели, никто, это на уровне каких-то запредельных ощущений… Иногда словно бы в спину кто-то смотрит. Или сверху… Даже слов не подберу, такое скорее на общий эмоциональный фон влияет.

Одиночество — вот что на Островах воистину страшно! Вот знаешь, понимаешь — где-то точно есть ещё люди, а ничего толкового сделать, чтобы добраться до них в одиночку, увы, не получается. Редко кому на старте с лодкой везет. Лодки тут — не просто транспорт, но ещё и возможность выйти за рамки. И ещё зависимость от поставок — некая «манечка», связанная с ней, присутствует, что нельзя оставить, пусть даже ненадолго, свою плиту терминала. Вдруг украдут или пропадет⁉ Навсегда, представляете? Напрасно, кстати, уже неоднократно убеждались — у каждого при появлении здесь, в этой «локации», изначально своя индивидуальная плита поставки, до которой кто попало не дотронется, а вот боязнь ее потери, тем не менее, есть, и это заметно. Потому и стремятся многие в больши́е группы войти, влиться, вместе собираться, как ртутные капли в одну сливаются — не так страшно и одиноко. Но это я отвлекся, пока не до лирики — помолились и движение пошло.

На берегу невеликого пляжика, возле развешанного бельишка женщины уже засуетились — вытолкали в лагуну тростниковую лодочку. Никого, даже из ребят, им в помощь сейчас нет, и это — тоже часть нашего плана. Знаем — за нами наблюдают и не только привычные уже Наблюдатели с неба, или откуда они там, а ещё и в несколько биноклей с Эспаньолы. Откуда знаю? Блеснула там оптика снова, и не раз — и с горушки Малой ее видели, и с Доры. В ней, в отправляемой сейчас лодке, малый экипаж — Люба и на веслах Люка. Да, пока на веслах пошли, чтобы всё предельно натурально было — пусть видят, что ничего, вроде бы, не изменилось. Внешне, а то, что мотор со «Скорой помощи» всё-таки на нее установлен — его ж пока не видно, спрятан до поры под кучей наваленных ветвей. Не ахти какая маскировка — ну уж какая, в наших условиях, есть. Что смогли — сделали. Начинаем этап операции «Ловля на живца», авось да клюнет!

Экипаж сейчас идет за Адамом, будет «эвакуировать» его с Доры. Парень предупрежден, ждёт. Вот, кстати, и насчет пляжика бухты, перед ним кульминация событий и произойдет. Так уж получилось что он является естественным причалом для нашего «флота». Сразу за ним — рощица редких деревьев, уже изрядно прореженная и среди них набитая тропинка к лагерю хорошо видна с воды, если в саму бухту заплыть. Вокруг остальной части бухты — крутые каменистые берега, сжимающие её «в объятиях», заросшие кустарником и деревцами. Причалить-то там, в принципе, у кого-то и получится, но вот выбраться на берег на них практически невозможно. Проверяли тщательно. За эти дни изучили мы ближнюю акваторию и, особенно, бухточку достаточно неплохо, и ещё подробно обследовали все ближние окрестности. Все, без исключения. И даже дно промеряли. Не то чтобы каждый камень простучали, нет, но предельно близко к тому.

Ничего интересного, правда, не обнаружили — никаких полезных находок, камни и всё. Вероятно все возможные ближайшие «клады» — на других островах, где-то там, за горизонтом. Зато, в процессе поисков, пробили-протоптали тропинки поверху, незаметные с воды, так что практически до самых крайних мысов «клешни» добраться-то от нас по суше можно, но с трудом. И, если не знать, где и что искать — не вдруг и найдешь.

Вот на этих грядах разместили по паре стрелков для флангового отсекающего огня и оборудовали им надёжные укрытия. Им в последнюю очередь включаться, не давая никому уйти. Кстати, и плакаты, что накануне рисовали — тоже по всему берегу равномерно расставили. Размеры? Наша бухточка примерно метров семьсот-восемьсот в самом широком её месте, на «рогах» — чуть меньше, и под водой, с внешней стороны её продолжают острые камни, верхушки которых кое-где видны над водой. Так что высадиться без проблем, да ещё и не зная всех местных особенностей, можно только там, где мы их и ждем. За пределами бухты пристать тоже можно, вот этого-то и постараемся не допустить — нам пришельцы нужны компактной группой. Кучкой, горсткой, а не редкой россыпью, тут и там. И под прицелами, на уверенной дальности попадания из нашего оружия, само собой. Так что будем подпускать их поближе — вот оттого-то и волнуюсь!

Может, кто-то со стороны и посчитает, что события медленно разворачиваются, ускорить бы — пусть их, зато больше достоверности. И Люба для того же в одежду Марии-индианки боливийской переодета, и в её шляпе сейчас, светлые волосы прикрыла, и даже более смуглый макияж сделала — полагаем, этого достаточно. Теперь-то всё и решится, если клюнут. Вот именно — если! Адам уже сообщил, что видел как к Эспаньоле несколько лодок причалило. Что-то и от нас было видно с наблюдательного пункта на горушки Малой, но там всё же слишком далеко. Разглядели только что да, есть там какие-то лодочки, а кто в них и сколько их пришло — ни нам, ни ему