хамоватая отечественного разлива кассирша, которая не въезжает в ситуацию и удивляется, на что наш чел вполне доходчиво ей все и объясняет…)

Попробуем и мы объяснить! Доходчиво так, чтобы навсегда. И «билеты на Да,блин» выпишем, всем, ага — в один конец! Только б они первыми стрелять не начали, только б не начали!!! И наши «бойцыцы» не подвели, не перепугались и тоже стрелять в ответ, да без моей команды на открытие огня, не начали…

Тем временем наши лодочки эдакой связкой дружно вплывают в бухту Дома. За ними натуральной «собачьей свадьбой» тянутся гости- кобели. Ну а кто же ещё-то? Только так их и называть! По всему видать — в лодках одни мужики. Национальность? Преимущественно — смуглая! Чёрного кобеля не отмоешь добела! Хотя нет, вроде есть там и не только азиаты, или кто они там «по паспорту». Нам их паспорта без надобности — бить будем невзирая на, как говорится. Друзей у нас среди припершихся быть не может! Ну посмотрим-посмотрим, любят ли они «купаться» и как плавают и тонут — хорошо или быстро⁈

По берегам нашей бухты-залива — всё пока ещё тихо, никто больше на глаза не показывается, никакого движения — только яркое женское бельишко на ветру зазывно полощется. Ага, и его разглядели и заметно ходу прибавили! Ну что ж — вполне ожидаемо. Дальше всё происходит почти одновременно.

«Гости», не видя по берегам бухты ничего опасного, налегают что есть силы на весла, на баркасе даже включают мотор и стараются догнать своих гребцов, видимо с горючим у них как-то не очень сложилось, берегли остатки и, тут уж, их не пожалели. Правильно, давайте-давайте, включайтесь, а то добыча-то ваша ускользнет шустрыми змейками на берег и лови ее потом по всему острову, ищи-свищи…

Еще и укусит невзначай из-за кустиков и деревьев! Лодочка-ялик «телепается» чуть позади остальных, заметно отставая, а прочие всем кублом вваливаются в залив Дома. Пилар и Адам режут «спасательную» веревку почти одновременно, правильно, не стоит сейчас её вытягивать — а то на винт мотора ещё намотается, достанем потом, никуда она тут не денется. Да всё-всё достанем, что на дне окажется — тут неглубоко, вода чистая, всё разглядеть можно. И, наконец-то, включают чуть ли не синхронно оба своих мотора! Тизбул-тизбул, (это на-татарском — быстро) ребята, поднажмите, Quickly, Rapido!

Уф, не оплошали! Заводятся и бегом к берегу — в центр бухты к песчаному пляжику. Причала для своего «флота» мы ещё тут не построили, да он нам и не нужен вообще-то, дно бухты хорошо известно и изучено — очень уж опасных подводных камней тут у песчаного бережка нет. Все они за её пределами попрятались, за колючими рогами «клешни». «Гости понаехавшие» ещё не осознали всей глубины нашей подставы, что их ждет, и продолжают судорожно грести, пытаясь догнать ускользающую «приманку». Да где им там успеть, «лимите»-то! Мало вы рису или, чего там у вас на завтрак было, ели сегодня! Кто-то из «лодочников» пытается стрелять вслед ускользающей добыче, на что получает ответную пулю от Любы.

«Я убью тебя, Лодочник!» И убивает, почему-то в голове крутится сейчас мотив именно этой песни… Да, именно для этого она, партизанка наша и была в лодке-приманке, и вес у нее у самой небольшой и, что немаловажно, стреляет метко, гораздо лучше прочих наших девчонок, да ещё, на всякий случай, на всех наших подсадных уточках" под одеждой — заказанные бронники. На Адама вот не одели, и не хватило и, чтоб не спугнуть, потому он и сверкает черным голым торсом. Ага, вот и пригодились уже бронники-то. Первые выстрелы со стороны противника как раз в Любу, потом нестройно вразнобой по их лодке со всех их «плавсредств». Если в наши лодки попадут — не беда, починим-залаем, а вот людей-то и надо было защитить, потому их и заказывал. Зато Пилар, от которой отвлеклись, благополучно выскакивает на берег и прячется в укрытии.

Второй пулей Люба стреляет по баркасу, снимая рулевого. «Верещагин, уходи с баркаса!» Да где им — не уйдет уже никто! Все в бухту вплыли. Да, вот так и только так: наши лодочки тут ходили, ходят, и ходить будут, а они — вплыли! Как дерьмо! Оно и есть! И ялик их прочих догоняет. Пока молчим, не показываем себя. Надо чтоб заглотили «блесну» так, чтобы по самые гланды вошла, чтоб до кишок их до самых, чтоб никто из них не вывернулся, не ушел!

Пора! Даю команду по рации — «Галерея»! На всех языках понятно, потому именно это слово выбрал. Народ, что ближе к «плакатам», дергает за веревки и… И тут начинают спадать покрова́со щитов.

Ну что вам сказать, лучше Остапа ещё никто не по такому поводу высказался: «Я вам как художник художнику говорю, вы, Киса, рисовать умеете?» Вот и мы — уж ЧТО смогли, то к встрече и подготовили. На плакатах-щитах надписи: Welcome, Pigs! — по-английски, по-испански: Bienvenidos, cerdos!, по-французски — ещё проще: Des cochons! По-русски писать не стали, откуда б его им знать-то тут? Зато на всех щитах узнаваемые свинячьи морды намалеваны. Похабные, с наглыми ухмылками. Сходство, конечно, ещё то, сильно хромает, но девчонки наши так старались… Очень старались!

Сразу-то наши художества «гости» не заметили… но постепенно до них начало доходить… Сначала одна, потом вторая винтовка присоединилась, а вот теперь и автомат вражий прорезался — начали злобно садить по плакатам. Не выцеливая, просто в ту сторону. Ну надо же, ай-яй-яй, какие вы сердитые! И чего так возбудились-то? Картинок давно не видели? Ай-яй-яй, как нехорошо-то чужое творчество так «рецензировать» и похабить, люди же старались! Для вас старались, между прочим, а вы так невежливо…

Ну да ладно, тратьте патроны, тратьте, всё меньше в наших людей прилетит, заодно и нетерпеливых стрелков и их вооружение приметим. На то и рассчитано — из себя их вывести. А ещё говорят что восточные люди обычно выдержанные и спокойные… Ну-ну, где-то возможно и да, а вот конкретно эти ушлюпки — как скипидаром горячим на них плеснули, завопили-заорали на разные голоса, ещё пару коротких карамультуков каких-то незнакомых достали. Вы там это, аккуратнее, в воду наше имущество не уроните! Достанем, конечно, тут не глубоко, но из лодок-то проще и быстрее… А патроны ваши — не жалко, сами сколько надо закажем.

Мумбаи

Вот спроси у меня кто-нибудь — нравится ли мне тут, на Острова х, честно