День проходил скучно. Студенты откровенно прогуливали, предвкушая грядущие приключения. Я составляла список жизненно необходимых зелий, которые нужно за ближайшие сутки наварить. Крейг тоже отсутствовал и вечером даже не явился тащить меня на тренировку. Я начала переживать, что мою месть придется подавать замерзшей и вообще она потеряет всякую актуальность, когда судьба мне улыбнулась.

Был поздний вечер, я набирала воду в санузле для второй батареи эликсиров, отчаянно борясь с зевотой, как внезапно в узкой щелке неплотно закрытой двери увидела все такого же мрачного Крейга, хлопнувшего дверью мужской душевой.

О, искушение, как ты сильно!

Пока я мучилась, мечась между жаждой мести и внезапным стеснением, вода для моих эликсиров оказалась набранной, а из мужской душевой послышались звуки душа. Вообще, я честно решила, что я не такая, и даже прошла немного по коридору по направлению к своей комнате, как вдруг сама себя одернула. Нет, ну он-то видел, а чем я хуже? И я не просто так поглазеть, мне вот вообще не интересно, я за-ради отмщения тех непередаваемых минут, когда пришлось распутывать свою шевелюру. И не интересно мне ни капельки!

Развернувшись на пятках, я прокралась к мужской душевой. Навыки, полученные в детском доме, вспоминались легко и непринужденно. Осторожно протиснувшись в санузел, я быстренько перебрала личные вещи Крейга и, обнаружив брошенный бутылек с шампунем, поспешно влила в него содержимое своего полуночного гения. Пришлось поторопиться, потому как, судя по сырому и небрежно брошенному бутыльку, с водными процедурами парень заканчивал и результат я увижу не раньше завтрашнего дня…

Вообще, мне даже почти удалось провернуть все идеально, но когда я уже протискивалась на выход, мне в спину ударился смешливый голос Крейга:

– Если это твоя страшная месть, то могла бы просто попросить, я бы и так покрасовался.

Я ме-е-е-е-е-едленно развернулась и окинула парня долгим, оценивающим взглядом. Посмотреть там действительно было на что. Сильные руки, кубики пресса, никакой повышенной мохнатости. Правда, стратегическое место оказалось замотанным в полотенце.

– Ну как? Нравлюсь? – Крейг даже немного покрутился, чтобы я рассмотрела получше.

– Ну такое… – протянула я. – Я ожидала чего-то более интересного.

Парень вскинул брови:

– А ты, я смотрю, большой знаток?

Я закатила глаза:

– Крейг, не льсти себе. Таких, как ты, конечно, называют жилистыми, но ты тощий. Если бы мне хотелось эстетики, я бы подсмотрела за Рикардом.

– И что ты тогда здесь делала? – парень казался сбит с толку.

– Набирала воды, – я показала на тару.

– В мужском санузле?

– Он ближе, – я равнодушно пожала плечами. – Кто ж мог подумать, что тебя с очередных бл… кхм, гулянок понесет перышки начищать.

– Я не устраиваю, как ты выразилась, гулянок, – угрожающе сверкнул глазами светлый.

– А, ну конечно, – закивала я. – Как скажешь. Будем называть это горизонтальный целибат. Подойдет?

– Шаттер… – угрожающе прорычал Крейг. – Не беси меня.

– Все-все! – я подняла руки в беззащитном жесте. – Ушла.

Крейг хмыкнул, а я, уже стоя в дверном проеме, добавила:

– И это, у тебя на шее следы целибата не смыты.

Хлопнула дверью, в которую, судя по звуку, таки запустили что-то типа полотенца. Надеюсь, не того самого, что прикрывала стратегически интересное место…

Результат я увидела на следующий день. Был обед, солнышко, я наслаждалась выходным, не без гордости вспоминая ровные рядки пузырьков, ждущих своего часа. Короче, благодать. Особую прелесть в мое умиротворение вносили вопли приближающегося Алекса Крейга. Он был очаровательного синего оттенка. Целого набора сине-голубых оттенков.

– Шаттер, я тебя придушу!!! – орал лучший студент боевого курса, заставляя любопытных огладываться в нашу сторону.

– Шаттер, ты труп!!! – он был одет наспех и рубашка застегнута криво. По некогда белой форме расползались миленькие голубые разводы и пятнышки от воды в его волосах.

Крейг подлетел ко мне и, борясь с явным желанием заняться рукоприкладством, прорычал мне в лицо:

– Ты что натворила, ведьма оголтелая?!

Я снова почувствовала запах его парфюма, смешанного с запахом моего эликсира. Чувство гордости прям-таки распирало! Краска вышла на совесть. Ядреная, несмываемая. Не каждый может такое сварить!

– А ты серьезно думал, что я вчера твоими телесами заглядывала полюбоваться? – приподняла я бровь, с нескрываемым удовольствием осматривая его перекошенное лицо и наслаждаясь проделанной работой.

– Как это смыть? – процедил Крейг сквозь сжатые зубы.

– Ну… никак? – улыбнулась в ответ, отчего у парня дернулся глаз, смешно перекашивая синие разводы на лице.

– Шаттер-р-р-р-р… – парень, кажется, иссяк на угрозы и просто рычал от бессильной злобы.

– Знаешь, а тебе идет... – задумчиво протянула я, и у взбешенного мага снова дернулся глаз. – Я, кстати, не просто так, а под цвет глаз подбирала!

Ну, и еще вмешала пару полезных ингредиентов в качестве бесплатного приложения. Но нельзя же портить образ злой ведьмы, в самом-то деле!

– Ты перешла черту, темная, – процедил парень.

Не знаю, на какой результат он рассчитывал, но нельзя всерьез воспринимать угрозы от человека с очаровательными голубыми разводами на лице. К тому же, учитывая его знания алхимии, близкие к полной безграмотности, мне становилось еще сложнее держать себя в руках. Я очень старалась сохранить невозмутимую мину и не испортить пафос момента, правда! Но эти голубые разводы были сильнее меня.

Мой истеричный хохот заставил подслушивающих и подсматривающих подскочить так, что все окружающие кусты предательски зашелестели. Я ржала, как помесь породистой лошади с кабаном, да так заразительно, что вольные и невольные свидетели спектакля старательно прятали глаза, боясь нарваться на рикошет от бешенства Крейга.

– Минуточку! – с трудом выдавила я, задыхаясь от хохота. – Сейчас отпустит, и продолжим!

– Убью, – пообещал парень и, развернувшись на каблуках, направился в сторону общежитий.

– Эй! – крикнула я ему вслед, покусывая губы, чтобы удержаться от нового приступа хохота. – И только?!

Крейг даже не обернулся. Нет, я его, в принципе, понимаю, с такой мордой особо не поугрожаешь. Но нельзя же нарушать традиции!

Побудка на следующий день была исключительная. Весь старший курс бестолково носился по этажам, собираясь на промежуточное испытание. Фредерика от возбуждения начала пищать так пронзительно, что пришлось сунуть ей в рот ложку успокоительного снадобья. Не знаю, честный ли это прием, но терпеть ее панику было выше моих сил. Зато после моего снадобья девушка выглядела максимально спокойной и сосредоточенной.