– Ничего страшного, это только ревматизм, а время быстрей идет в обществе друзей. Знаю, что вы сделали для моего внука, – добавила она, заметив его удивленный взгляд. – Я не использую такие слова слишком часто. Но, нравится вам это или нет, в моем лице вы обзавелись другом, – с озорством заметила она.

– Ну, если мы друзья…

– Друзья, – подтвердила княгиня.

– В таком случае прошу принять эту маленькую вещичку.

Алхимик вытащил из кармана небольшой золотой медальон. Княгиня покраснела, словно двадцатилетняя девушка, а Черский грозно нахмурил брови.

– Но…

– Это алхимическое золото, – быстро сказал Рудницкий. – Я и так должен был его протестировать, и, кто знает… может, оно сработает лучше, чем опиум?

– Опиум? Ты же не должна была его принимать? – обвиняющим тоном сказал Черский. – В последний раз…

Княгиня перервала его усталым взмахом руки.

– Я взяла только капельку, – заверила она. – Откуда вы узнали? – спросила она алхимика.

– Господин Рудницкий имеет фармацевтическое образование и четыре года медицинской практики, – ответил за него Самарин. – Также он является специалистом в спагирической медицине. Это работает, ты должна попробовать, тетушка.

– Конечно, ты мог бы мне это надеть?

Самарин без слов исполнил просьбу, после чего поднес тетушке зеркало. Княгиня не высказала свое недовольство ни малейшим жестом, однако Рудницкий почувствовал, что медальон ей не нравится.

– Это не украшение, только медицинский препарат, – заявил он. – Я понимаю, что он не может конкурировать с бриллиантовыми ожерельями вашей светлости, но с другой стороны… – Он замолчал.

– Да?

– Это золото получено в результате трансмутации, и, насколько мне известно, подобные безделушки имеют только две особы: жена императора и княжна Ольга. Поэтому вам не будет стыдно появляться с медальоном на публике, – с иронией закончил он.

– Я не такая тщеславная! – воскликнула возмущенно княгиня. – Ну ладно, может, немного, – исправилась она, видя выражения лиц присутствующих мужчин. – Ладно, ладно! – сказала она, касаясь медальона. – Если это такая редкая вещь, то она очень дорогая. Я не могу принять ее просто так!

– Я надеюсь, что вам не пришла в голову идея о какой-либо компенсации? – холодно спросил Рудницкий. – Вы же помните, что мы друзья?

– Вот так вот! – засмеялся Самарин. – Оставь, тетушка.

– Но…

– Никаких «но», – сказал Черский. – Это правда облегчит боль?

– Должно, – ответил Рудницкий. – Однако еще никто это не тестировал. Княжна Ольга еще слишком молода, чтобы ее что-то беспокоило, а царица…

– Лучше ее не спрашивать, – с каменным лицом заявил Черский.

– То есть я должна стать подопытным кроликом? – спросила княгиня с легким беспокойством.

– Могу гарантировать, что ношение этого медальона ничем вам не навредит, – заверил алхимик. – А поможет ли, это мы узнаем через несколько дней.

– Тогда решено, – твердо заявил Черский.

– Не знаю, что и сказать. Я… Спасибо, – сказала княгиня. – Но, когда вы звонили, вы спрашивали моего внука? Я так понимаю, у вас к нему дело?

– Да, – признался Рудницкий. – Однако я хотел бы… – Он не закончил предложение.

– Если речь идет об анклаве, то не стесняйтесь, я со вчерашнего дня уговариваю Сашку отправить туда патруль.

Алхимик удивленно поднял брови: во всей Империи не было человека, который бы не знал, как опасно отправляться в анклав. А эта старушка хотела послать туда внука.

– Я боюсь за Сашку, – призналась она, словно прочитав его мысли. – Однако честь дворянина требует хотя бы попробовать.

– Я не понимаю…

– Два дня назад гарнизон посетил тайный советник Брагимов, – сказал Самарин. – Он должен был провести следствие в связи с коррупцией в интендантстве. Вчера он отправился в анклав в сопровождении аварийного взвода и парочки дам.

– Дам? И какого… Зачем?

– Это навсегда останется тайной господина советника, – хмуро сказал полковник. – Одно только точно: они пили всю ночь. А дамы, которых он пригласил на прогулку, это… не совсем дамы.

– То есть?

– То есть этот кретин, вероятно, убил несколько проституток и больше двадцати мужиков, – пояснил Черский без приукрашивания. – Они не вернулись… Проблема в том, что с ними была крестница ее светлости, – добавил он с иронией. – И наша дорогая княгиня чувствует за нее ответственность.

Рудницкий пытался сохранять нейтральное выражение лица, но не выходило: дочь, пусть и крестная, княгини Самариной – проститутка? Это не укладывалось в голове.

– Иосиф, я тебя прошу…

Черский гневно фыркнул, но не продолжил тирады. Алхимик тяжело вздохнул, тот факт, что княгиня обратилась к вроде бы кучеру по имени, не используя отчество, свидетельствует об их необычных отношениях. Как и обращения самого Черского. Похоже, у них не было намерения скрывать семейные секреты. Только вот Рудницкий не был уверен, что хочет про них знать.

– Стать ее крестной меня упросила моя любимая няня двадцать лет назад, – слабым голосом произнесла княгиня. – Я не могла отказать. К сожалению, София… – Она сделала неопределенный жест.

– Не пошла в мать, – заверил Самарин. – Я бы отправил туда патруль, – со злостью бросил Самарин, – но это против закона! Каждый, кто войдет в анклав без разрешения, может рассчитывать только на себя и военный суд, если выживет. У меня есть определенные полномочия, но я не хотел бы их разглашать. Не сейчас.

– А его каким чудом впустили? У него же не было соответствующих документов.

– Он запугал солдата, – ответил Черский. – Помахал у него перед носом бумагами, что дают полномочия проводить расследование в гарнизоне, и уговорил, что это также касается и входа в анклав. Большинство солдат едва умеют читать и писать. – Он пожал плечами.

– Так что тебе нужен предлог? – задумчиво спросил Рудницкий.

– Естественно. Хороший предлог, – заявил Самарин.

– Он есть у меня. Гильдия попросила меня выяснить, каким образом создания из анклава преодолели барьер. Официально. Так что я вынужден отправиться на прогулку… Собственно, искал какого-нибудь офицера, который бы составил мне компанию. Может, ты знаешь такого?

– Распоряжение в письменном виде? – быстро спросил Самарин.

– А как же! Все военные и гражданские власти должны оказывать мне помощь под страхом суровых наказаний. Ты уже достаточно напуган?

– Трясусь как осиновый лист! – заверил его россиянин. – Когда отправляемся?

– Ты решаешь, я только пассажир.

– В таком случае встречаемся через два часа возле ворот Саска.