преграду между нами и машиной.

Я схватила Рогана за плечо, но он прервал меня прежде, чем я успела сказать ему, что все в порядке.

— Отойди, я нас защищу!

Закатив глаза, я повернулась, чтобы отыскать Забияку. Он восседал на каменной дорожке и наблюдал за происходящим со скучающим видом. Я ткнула большим пальцем в сторону Рогана, изображая что-то вроде «Можно ли доверять этому парню?». Но Забияка просто моргнул, а затем поднял ногу и описал кадку с подстриженным самшитом. Кажется, он принял наш диалог слишком близко к сердцу.

— Что за хрень? — встревоженно прокричал Тад, распахнув дверцу машины.

Он буквально вывалился из «Приуса» и тут же замер перед магической преградой Рогана.

— Следи за языком! — предупредила его тетя Хиллен, выходя с пассажирской стороны. — Клянусь, если я еще хоть раз это скажу, Таддеус Тристан Оссеус, мне придется вымыть с мылом твой грязный рот!

Услышав полное имя Тада, я прыснула со смеху. Роган в замешательстве повернулся ко мне.

— Благодарю тебя, король пещерных людей, за то, что защитил меня от двоюродного брата и тети. Что бы я без тебя делала? — невозмутимо заявила я, потирая грудь в том месте, куда он меня пихнул своей ручищей.

— Я практически спас тебе жизнь, но все, чем ты можешь меня отблагодарить, — это сарказм и колкости? — еще невозмутимее ответил он.

— Спас мне жизнь? — Я махнула в сторону Тада и Хиллен. — Нам ничего не угрожает, Уилл Робинсон [21]. Ради всего святого, это же «Приус»! Какая угроза, по-твоему, скрыта за этими четырьмя дверцами?

— Когда кто-то похищает ведьм, осторожность не повредит, — возразил он, вытащив складной нож и одним ловким движением сделав на пальце небольшой надрез.

Как только капля его крови коснулась бордовой завесы, та растворилась, будто состояла из одного только пара.

Я вышла из-за спины своего непрошеного телохранителя и помахала Таду и Хиллен.

— Хоть мы и знакомы всего ничего, Роган Кендрик, я уже поняла: ты из тех, кто сперва стреляет, а потом уже задает вопросы, — отметила я.

Он негодующе фыркнул, явно ничего такого о себе не думая.

— Ах, так ты мне не веришь? Той, на кого тайком напал и силой сделал своим фамильяром? А может, спросим у тех ни в чем не повинных двоих, кого ты чуть было не превратил в бекон? — сказала я, но и на эту реплику он лишь закатил глаза.

— Прошу прощения, всем привет! — затараторил Тад, лихорадочно махая нам рукой, пока мы с Роганом не оглянулись. — Я бы весь день напролет наблюдал за вашими препирательствами, от которых так и веет неприкрытым сексуальным напряжением. Но не забывайте: нам предстоит надрать кое-кому зад!

— Да если бы, — возразила я, как какая-нибудь девчонка из долины [22], хоть и жила на противоположном побережье.

— Ну коне-е-ечно, — подколол меня Тад, а затем указал на входную дверь дома Магды и Гвен, словно говоря: «Давайте уже покончим с этим!»

Взгляд его глаз цвета красного дерева был таким взволнованным — мне даже стало немного жаль, что я их с тетей Хиллен не дождалась, и с извиняющимся видом произнесла:

— Вы опоздали: зад уже надрали. И кстати, пока мы тут болтаем, скорее всего, сюда уже едет скорая помощь и копы, так что нам лучше бы свалить отсюда ко всем чертям.

— Блин, я так и знал! — выдохнул Тад. — Мы все пропустили из-за этого дурацкого школьного автобуса! Надо найти женщину, сидевшую за рулем, и показать ей! Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни, — бубнил он, топая обратно к своей машине, и я рассмеялась.

— Да ей же лет восемьдесят! Оставь старушку в покое, — отчитала его тетя, и я захохотала еще громче.

— Ой, мам, не начинай! Ты психовала не меньше меня, — бросил в ответ Тад.

— Ты назвал ее дурехой, когда мы ее наконец обогнали! Тебе этого мало? — спросила тетя Хиллен, открывая дверцу машины.

Я бросила на кузена насмешливый и слегка осуждающий взгляд, беззвучно произнеся: «Дуреха?»

— Но она же и правда такая, — оправдывался он. — Когда твоя мать считает, будто служит в полиции нравов и бранных слов, приходится проявлять изобретательность, чтобы выругаться.

— Следи за языком! — отрезала Хиллен.

В раздражении Тад указал на нее, всем своим видом заявляя мне: «Видишь! На этом мои полномочия все!»

Чуть не лопнув со смеху, я шла к своей машине, радостно покачивая головой.

— Не переживай, я сделала пару фото! Встретимся у меня и будем смеяться над ними, пока у нас не заболят лица и животы. Обещаю рассказать вам все в подробностях.

Тад сложил ладони и запрокинул голову, чтобы возблагодарить небеса.

— Ладно, а когда перестанем смеяться, расскажешь, кто, черт возьми, этот высокий и смуглый мужчина мечты и почему он сейчас здесь, а не прикован к твоей кровати?

Я и слова вставить не успела, как Тад закрыл дверь и спокойно завел машину.

Роган покачал головой, но на его лице проскользнула улыбка — значит, он был не против отменного комплимента в свой адрес.

Закатив глаза, я обошла машину, чтобы положить на заднее сиденье гримуар и другие предметы, спасенные Терезой. Затем села в свое ржавое ведро и завела его. Роган и Забияка уселись вслед за мной, но тут описанный псом самшит натолкнул меня на одну идею. Пока Роган пристегивался и усаживал к себе на колени Забияку, я обратилась к новообретенной способности и проверила, достаточно ли крупиц останков моих предков в живых изгородях и деревьях вокруг для того, что я задумала. Разумеется, я обнаружила то, что мне было нужно, и одним щелчком положила волшебную вишенку на верхушку этого насыщенного событиями дня.

Вдалеке послышались сирены, и, ощутив выброс адреналина, я слишком резко нажала на газ, чтобы тронуться. Услышав мое хихиканье, Роган перевел взгляд на меня. На мгновение его брови озадаченно нахмурились, а потом он заметил мое последнее творение.

— Это ты сейчас придала всем живым изгородям форму членов? — спросил он меня.

Так и не поняла, осуждает он меня или находится под впечатлением. Я пожала плечами.

— Всего лишь пустячок им на память обо мне.

Он разразился смехом, а Забияка улегся к нему на колени. Чтобы не коситься на его ноги — уж очень рельефными они выглядели в джинсах, — я постаралась сосредоточиться на мыслях о том, какого черта мне теперь делать с Забиякой.

Он больше не был моим фамильяром, но я не могла так просто взять и вернуть его в приют. Он же сидел в камере смертников! Не считая напалма в