– Иди сюда, Гарольд. Иди. – Он снова похлопал себя по бедру.

На сей раз Закери даже не удивился, когда Гарольд лег на спину и начал болтать лапами. Черт бы его побрал. Когда Мельбурн посоветовал ему завести собаку, он был так зол и разочарован, что пошел в первое же место, какое ему пришло в голову: к лорду Ротари – владельцу охотничьей собаки, которая дала приплод от соседского беспородного кобеля. Как он мог знать, что незапланированный щенок будет совершенно ни к чему не приученным. Так что теперь перед ним оказались две проблемы – необученный щенок и растущее подозрение, что брат знал его гораздо лучше, чем он сам.

– Пойдем в дом, Гарольд. Завтра, когда у меня будет время обдумать стратегию, мы начнем все сначала.

Ему только оставалось надеяться, что сестры Уитфелд будут более обучаемы, чем этот щенок-полукровка.

На следующее утро Кэролайн спустилась вниз и застала страшный беспорядок. На минуту ей показалось, что их дом разграблен. Это означало, что сестры засиделись до полуночи: они обсуждали график, в соответствии с которым между ними было распределено время, когда они могут претендовать на внимание Закери. Кэролайн удалось заполучить его на два часа сегодня утром, однако некие новые обстоятельства лишили ее и этого времени. Она спустилась вниз, чтобы выяснить, какие именно.

В гостиной она застала полностью оправившуюся после вчерашнего обморока Салли Уитфелд, которая самозабвенно что-то обсуждала с местным флористом.

– Что происходит? Почему такой шум? – услышала она низкий мужской голос.

У Кэролайн по спине пробежали мурашки.

– Полагаю, идет подготовка к приему в вашу честь.

– Но до него еще целых восемь дней!

Белый накрахмаленный шейный платок, идеально завязанный, контрастировал с коричневым камзолом и темно-желтым жилетом. Закери выглядел так, словно только что покинул самую элегантную гостиную Лондона. Может быть, они пожертвуют завтраком и ей удастся поработать еще полчаса? Погружаясь в работу, она частенько забывала о еде.

– Да, но прошло всего четыре дня после приема в Троубридже. Маме придется превзойти все другие приемы в Уилтшире в этом сезоне.

– В этом вряд ли есть необходимость. Я постараюсь ее переубедить.

– Вы только ее обидите.

Кэролайн любила свою семью, но считала предстоящий прием безумием. Ей был предъявлен ультиматум: после нынешнего лета семья больше не сможет ее содержать. А теперь тратится куча денег ради того, чтобы устроить прием в честь лорда Закери и этим произвести впечатление на местную знать. А ее тем самым почти лишают возможности достичь своей цели.

Ее мать, конечно, рассчитывала на то, что одна из дочерей непременно выйдет замуж за лорда Закери Гриффина, а это окупало все усилия и расходы. Однако Кэролайн была твердо уверена, что Салли Уитфелд не учла, что гораздо более богатые, знатные и искушенные женщины уже не один год – и безуспешно – добивались той же цели.

– Мисс Уитфелд?

– Извините, милорд, я задумалась.

Он спустился на несколько ступенек ниже.

– О чем-то конкретном? О крушении своих надежд.

– О вашем портрете, конечно.

– Естественно. Вы так сосредоточены на своей работе.

Она могла посчитать это комплиментом, если бы не была уверена, что он имел в виду совсем другое.

– Я думаю, что сделаю ваш портрет в полный рост.

– Я надеялся, что вы не напрасно так внимательно изучали мои руки.

Его руки, его плечи, его рот…

– Вы будете мне позировать сегодня утром?

– Конечно. А ваши сестры не будут возражать?

Еще как будут. Они начнут следить за графиком с первого же дня.

– Я уверена, что не будут.

– После завтрака я весь ваш.

– После зав…

–Доброе утро, лорд Закери, Каро, – вмешалась Салли Уитфелд. – Как выдумаете? Мистер Хеннекер предлагает для украшения зала желтые лилии.

Закери выпрямился и вежливо поклонился.

– Желтые лилии – это чудесно.

– Я тоже так подумала. Но к ним нам понадобятся желтые ленты. Или белые будут выглядеть более элегантно?

С белыми лентами это будет похоже на свадьбу.

– Только желтые, мама.

– Я спросила лорда Закери, дорогая. Закери откашлялся.

– Желтые будут выглядеть более празднично.

– Хорошо. Мистер Хеннекер…

– По-моему, он уходит, мама. – Если мама втянет Закери в обсуждение украшений для зала, Кэролайн потеряет утренний свет еще до того, как сможет заманить его в мастерскую. Она быстро схватила его за рукав. – Мы как раз шли завтракать.

Она потянула его, и он тут же пошел рядом с ней, а Салли побежала догонять флориста. Слава Богу, что Закери быстро все схватывает – впрочем, возможно, он просто любит поесть.

На пороге столовой он остановился. Комната была пуста. Не было даже слуги, расставляющего блюда на буфете.

– Где все? Пошли искать украшения?

– Мама еще не сказала им, какие она выбрала цвета. Однако судя по пустым тарелкам, большинство сестер, видимо, уже позавтракали. Прекрасно. Никто не обратится к лорду Закери с просьбой и не отвлечет его от позирования.

– Я уверена, что они поехали в город за новыми шляпками или еще за чем-нибудь.

Ее слова прозвучали довольно ехидно, но она знала наверняка, что каждая из сестер строит планы, как бы получше использовать отведенное ей время для общения с Закери.

– Всем понадобились шляпки? Опять? Кэролайн положила себе на тарелку тост, кусочек сыра и апельсин.

– Кажется, вы скучаете по тому вниманию, которое они вам оказывают.

Закери перестал накладывать себе куски ветчины на уже имевшуюся гору еды.

– На это замечание я не могу ответить, не так ли?

– Что вы имеете в виду?

Он сел рядом с ней, хотя вокруг стола было много свободных стульев.

– Если я скажу, что мне не хватает их внимания, значит, я самонадеянный хам. Если начну говорить, что рад отсутствию ваших сестер, я хам неблагодарный. – Он отпил глоток чая. – Черт, я забыл положить сахар.

– Я принесу. Он остановил ее.

– Так какой же я?

– Простите?

– Самонадеянный или неблагодарный? Кэролайн фыркнула:

– Боюсь, на этот вопрос я не смогу ответить.

– И правильно.

Он встал и, взяв с буфета сахарницу, поставил ее между ними.

– Сахар?

Она уже положила в свою чашку кусок, но почему-то кивнула.