Пройдя на кухню, Глория налила себе чаю, а потом уселась с чашкой на диване и задумалась.

Телефонный звонок Сабрины ее ничуть не удивил— она ожидала чего-то в этом духе. Встреча с Карсоном Бруксом очень растрогала дочь, хотя Сабрина и не желала в этом признаться. Нетрудно было догадаться, какое она примет решение. И все же Глорию тревожила скорость, с которой развивались события. Полицейский допрос; полчища корреспондентов у больницы; жертва, на которую решилась Сабрина и к которой она скорее всего не была готова…

Рука, державшая чашку, дрогнула. Нужно лететь в Нью-Йорк — иного выхода нет. Все равно скоро сыщики доберутся и сюда, так лучше уж побеседовать с ними в Манхэттене: по крайней мере скандал развернется не на глазах у родителей. Кстати, неплохо бы заскочить к ним по дороге в аэропорт, поделиться новостями.

Вздохнув, Глория поставила чашку и потерла виски. Двадцать восемь лет — это срок; тем более нельзя забыть поворотную точку, которая все изменила в ее судьбе и подарила ей Сабрину. Глории нелегко далось это решение. Искусственное оплодотворение в середине семидесятых было в диковинку, на это не часто шли даже женатые пары, так что решение незамужней женщины искусственно зачать и воспитать ребенка сразу стало пищей для сплетен. Даже ее родители сочли такое поведение и вовсе скандальным.

Впрочем, они всегда ожидали от Глории подобной выходки. Их дочь была, что называется, со странностями и слишком умна для женщины: слишком открыта, чтобы держать свое мнение при себе, слишком творческая натура, чтобы вписаться в толпу, слишком красива и воспитана, что, впрочем, не помешало ей уйти из загородного клуба и — неслыханное дело! — примкнуть к богеме, вместо того чтобы выйти замуж за джентльмена своего круга и вести домашнюю жизнь, полную удовольствий.

Сама же Глория мечтала найти человека, который любил бы ее такой, какая она есть, а не пытался перекроить по своему вкусу, но время шло, а в ее судьбе ничего не менялось. Каждый новый мужчина неизбежно ее разочаровывал: все они либо стремились обладать ею, либо желали подмять ее под себя.

Поскольку ни того ни другого Глория не терпела, о браке даже речи не шло. Но как же она хотела ребенка! Выносить его, воспитать, любить, дать образование, вырастить достойным человеком — разве это не счастье! Оставалось только найти стольже энергичного, пусть даже не похожего на нее мужчину с неповторимым и ярким характером… Какой бы у них получился ребенок!

Вот тут-то ее осенило: искусственное оплодотворение!

В тридцать три года, понимая, что времени осталось не так уж много, Глория наконец решилась на этот отчаянный шаг.

Самым трудным оказалось найти подходящего специалиста: сведущего, открытого и честного. Обычно в таких случаях поступали просто: донор брал деньги и письменно отказывался от родительских прав, но Глории этого было мало — она хотела знать о потенциальном отце ребенка все: его прошлое, интересы, профессию, физические данные, состояние здоровья, короче, всю его подноготную.

Она улыбнулась, вспомнив, как заинтересовал доктора Олдсмена ее хитрый замысел. Он тогда даже посмеялся: мол, это, конечно, перебор, но ничего криминального.

Разумеется, донору была обещана кругленькая сумма — двадцать тысяч долларов, но столь высокая планка требовала еще и оформления кучи бумаг. Глория пошла даже на это. Она ясно определила свои требования. Донор должен быть абсолютно здоров и своими качествами должен дополнять ее. Приветствовались научный склад ума (в противовес ее творческой натуре) и разумное честолюбие. Глория хотела, чтобы ее ребенок был успешен, какую бы дорогу в жизни он ни выбрал.

Однако в реальности задача оказалась настолько сложной, что Глория уже готова была махнуть на все рукой, как вдруг на глаза ей попался кандидат № 67.

Глория на всю жизнь запомнила его анкету. Коэффициент умственного развития — 176. Способен к химии и предпринимательству. Намерен использовать свои данные, чтобы создать с нуля собственную фирму и добиться ее процветания. На это кандидат собирался потратить двадцать тысяч долларов, которые получит, если его выберут в качестве донора. Жизнелюбие этого человека поражало: анкета словно дышала обаянием и самоуверенностью. К тому же он отличался отменным здоровьем и в его сперме содержалось повышенное количество сперматозоидов — немаловажная деталь, поскольку Глория хотела свести количество бесплодных попыток к минимуму. Короче, ее устраивало все, за исключением темного прошлого донора: он родился, когда его родители еще не закончили школу, и вырос на улице. Вскоре молодые папа и мама бросили ребенка на произвол судьбы и разбежались в разные стороны, однако, к счастью, они не баловались наркотиками и не злоупотребляли алкоголем, поэтому ребенок родился здоровым.

Когда Глория увидела фото кандидата, все ее сомнения отпали окончательно. Он был ошеломляюще красив, а как известно, перед внешне привлекательным человеком открыты все двери. Так почему бы не передать будущему сыну или дочери в наследство красоту, если есть такая возможность?

Результатом всех этих непростых размышлений явилось то, что кандидата № 67 одобрили и заплатили ему двадцать тысяч долларов.

Последующая процедура прошла весьма успешно, и у Глории родилась Сабрина, а у Карсона Брукса появилось свое дитя — «Руссо». В итоге каждый получил то, к чему стремился: она — драгоценную дочь, он — собственную компанию. Отныне их пути не должны были пересекаться, но…

Не зря говорят: «Пути Господни неисповедимы». Теперь Глории предстояло расхлебывать кашу, которую она сама заварила когда-то.

19.25

Больница «Гора Синай»

— Дилан?

Скрипучий голос Карсона вывел Дилана Ньюпорта из состояния полудремы.

— А, ты уже проснулся? — Он придвинул стул ближе к постели и внимательно посмотрел на друга. Дышит с трудом и цвет лица так себе, но глаза ясные, особенно если учесть испытания, которые ему довелось перенести.

— Удивлен? — пробормотал Карсон слабым голосом. — В последние дни я проспал больше времени, чем за предшествующие пятьдесят лет.

Губы Дилана изогнулись в усмешке.

— С этим сложно спорить, но, полагаю, это прибавит тебе сил.

— Хотелось бы верить. А вот ты выглядишь дерьмово.

— Ха, узнаю старину Карсона! — Дилан пошевелил плечами и потянулся. — Можешь оскорблять меня сколько душе угодно, лишь бы это пошло тебе на пользу.

— Соблазнительное предложение… Может, я им воспользуюсь, но позже, а пока нам нужно о многом поговорить.

— Например, о Сабрине…

— Что ж, можно начать и с этого. Рано или поздно я все равно с кем-то должен поговорить о своей дочке. — Было видно, что Карсон не успел привыкнуть к слову «дочка»: он выговорил его умиленно, пожалуй, даже благоговейно. — Она чудо, правда? Знать бы раньше, что я могу клепать таких замечательных детей!

— Все дело в одном сперматозоиде, — хитро заметил Дилан. — За остальные поручиться нельзя. Просто стечение обстоятельств.