Вечер начался в соответствии с принятым в футуристической кухне обычаем: граф Сармиенто, которому было предложено объявлять перемены блюд, объявил «Аэроблюдо» художника Филлии.

«Аэроблюдо» состоит из различных фруктов и овощей, которые едят правой рукой без помощи каких-либо столовых приборов, в то время как левой осязают тактильный стол, покрытый наждачной бумагой, бархатом и шелком. Между тем оркестр исполняет шумную и неистовую футуристическую музыку, а официанты опрыскивают затылки приглашенных духами с сильным ароматом гвоздики. В зале стоит оглушительный шум от восклицаний дам, которых неистово поливают духами, от всеобщего хохота и громких нескончаемых аплодисментов. (Лишь один из гостей не разделяет всеобщего энтузиазма: выясняется, что он левша, которому пришлось царапать по тактильному столу правой рукой, в то время как он ел левой.) И все же парад футуристической кухни прошел с триумфом. Мясопластик художника Филлии, «Северный полюс + Экватор», «Парадокс Весны» и «Машину вкуса» Прамполини, «Сладкую резину» Филлии, несмотря на смелость форм и экстравагантность содержания, оценили очень высоко.

Среди остальных блюд два удивительных кушанья были зарезервированы только для десяти гостей: это «Стальная курица» Дюлгерова[115] и «Возбужденная свинина». Механизированная куриная тушка, утыканная помпонами алюминиевого цвета, и колбаса под соусом из кофе и одеколона были объявлены непревзойденными.

Следующий антракт: синьора Мария Кузнецова из Императорского театра оперы и балета в Петрограде, выступившая с двумя композициями под аккомпанемент маэстро Балбиса, еще раз продемонстрировала свой великолепный голос, принесший ей заслуженную мировую славу.

Я, напрочь позабыв про свои обязанности Президента, запросто принимал участие в обсуждениях, поясняя гостям, каким образом каждое из творений Прамполини, представленных на столе, обретает вкусовой шлейф благодаря синхронным движениям динамических панелей, которыми был декорирован банкетный зал. Эти панели создавали совершенное гармоническое единство с футуристической архитектурой всего павильона.

Появление Жозефины Бейкер[116] среди множества ароматов, звуков музыки, тактильных и вкусовых ощущений было подобно тропическому урагану.

Ее прекрасная головка, заставляющая вспомнить об изящнейшем кокосовом орехе, метала в гостей белоснежные молочные молнии глазных белков и привносила атмосферу идеальной сиесты в оазисе.

Ее всемирно знаменитые ноги напоминали две длинные африканские кисти, которыми художник Прамполини мог бы расписывать свои панели. Вскоре в присутствии прекрасной африканки разгорелся яростный спор, предметом которого были «за» и «против» манифеста футуристической кухни, а также «за» и «против» отмены спагетти. Гигиенист и гениальный медик Лаховский говорил о возможности создания электризованной пищи, в то время как я разъяснял его супруге подробности новейших исследований футуристической аэроживописи, рассказывал о захватывающих перспективах воздухоплавания, создававшего абсолютно новую реальность.

Публика требовала моего выступления. Я сымпровизировал новый панегирик великому Сант-Элиа[117], основоположнику всего рационалистического направления в современной архитектуре, показав, как гармонично сочетаются его лирические и страстные здания с сегодняшней воздушной жизнью и аэроживописью.

Пока приглашенные наслаждались таинственным гастрономическим шедевром под названием «Le cochon excitè»[118], в котором смешались ароматы специй, ветчина, вино и кофе, я был вынужден углубиться в теорию аэроживописи.

Я убедительно продемонстрировал, что:

1. Художник не может наблюдать и изображать иначе как со скоростью изображаемого.

2. Изображение с высоты этой новой реальности диктует глубокое пренебрежение к деталям, а также вызывает необходимость в обобщении и преображении целого.

3. Все части пейзажа являются художнику в полете: a) сплющенными; б) искаженными; в) фантазийными; г) только что свалившимися с неба.

4. Все части пейзажа представляются взгляду летящего художника плотными, рассеянными, изящными, величественными.

5. Каждое аэроживописное полотно вмещает в себя синхронное движение аэроплана и руки художника с порхающим карандашом, кистью или распылителем.

6. Аэроживописное полотно или пластический комплекс должны быть полицентричными.

Аплодисменты. Оживленный обмен мнениями. Некоторые из приглашенных корчатся в конвульсиях безудержного смеха. Другие сохраняют серьезность, полностью погрузившись в наслаждение редкостными яствами и не менее редкостными идеями.

Благонамеренные читатели подозревают, что богиня Безумия явно присутствует среди гостей.

Мы, футуристы, напротив, уверены в совершенстве своего более высоко организованного интеллекта; мы гордимся тем, что смогли предоставить Парижу новейшие образцы творческой мощи нашей нации, чей гений не имеет соперников в гибкости и в скорости.

Солдаты, которым предстоит в три часа пополудни в январе забраться в грузовик, чтобы быть на линии огня в четыре часа, или подняться в воздух, чтобы сбросить бомбы на город, или отражать вражеские атаки, напрасно стали бы искать должную поддержку в скорбном поцелуе матери, невесты, детей или в страстном любовном письме.

Мечтательная прогулка также не годится. Чтение интересной книги тоже не подходит. Напротив, эти солдаты собираются за столом, где для них приготовлены «Колониальная рыба с барабанным боем» и «Сырое мясо, разорванное звуком боевой трубы».

Колониальная рыба с барабанным боем: отварную кефаль настаивают в течение суток в соусе из молока, сладкой наливки, каперсов и красного перца. Подавать открытой и начиненной консервированными финиками, переложенными кружками банана и ломтиками ананаса. Следует есть под непрерывный барабанный бой.

Сырое мясо, разорванное звуком боевой трубы: взять превосходный кусок говяжьей мякоти. Пропустить сквозь него электрический ток, настаивать в течение суток в смеси из рома, коньяка и белого вермута. Достать из маринада, сервировать на подушке из красного, черного перца и кокаина. Тщательно пережевывать каждый ломтик в течение одной минуты, разрезая мясо под бурные трубные звуки, издаваемые самим едоком.

В момент подъема солдатам подают тарелки со зрелой хурмой, гранатами и красными апельсинами. По мере того как фрукты поедаются, в помещении распыляют с помощью пульверизаторов изысканнейшие ароматы розы, жасмина, жимолости и акации, чья ностальгическая и декадентская сладость будет грубо отторгнута солдатами, молниеносно надевающими противогазы, готовясь к вражеской газовой атаке.