Сталин, а его заместитель. Так вот, всего текста я, конечно, не знаю, но эта фраза там точно была. Значит, текст обращения писали те же люди. И писали, скорее всего, именно для Сталина. А в последний момент что-то произошло и выступил Молотов. Для Вас это, видимо, не существенно, а для меня очень важно. Для понимания того, что происходит в высших эшелонах власти, там, где будут решать мою судьбу.

Крымов, задумчиво посмотрел на Сергея Петровича и кивнул своим мыслям.

– Насчёт срочной заявки Вы, пожалуй, правы, – и взял новый лист бумаги. Минут через десять он протянул бумагу Сергею Петровичу, – Посмотрите?

– Давайте лучше завтра. Я в этом мало что понимаю, а завтра будет время, пока Люся будет печатать обоснование необходимости формирования отдела. Или как такая бумага должна называться.

– Тогда пошли спать.

Крымов собрал все бумаги, запер их в сейфе, переоделся в штатское и они пошли на квартиру. Пока Крымов запирал комнату, Сергей Петрович спросил:

– А Вы так и будете везде водить меня за ручку? Не хотите сходить домой?

– Я живу за городом, добираться долго. А семья уехала к тёще, в Крым.

Сергей Петрович оглянулся по сторонам. В этот момент они как раз выходили к лестнице. Ни в ближайших коридорах, ни на лестнице никого не было видно. И шагов тоже не было слышно, но он понизил голос почти до шёпота:

– Лучше бы им оттуда поскорее уехать, да и тёщу забрать с собой.

– Предлагаете сеять панические настроения?

Сергей Петрович усмехнулся:

– Нет, даю консультацию, в соответствии с должностью.

– Ну а как написать? Телеграммы могут отслеживать…

– Вот и напишите правду, мол переводят на новую должность, в ближайшие месяцы дел будет невпроворот, нужна помощь. Срочно приезжайте. Если не полные идиоты, то сообразят. Но реакция тёщи и тестя не предсказуема, могут упереться и отказаться уезжать из своего дома. У нас там, ну Вы поняли, межрегиональный конфликт, людей уже шесть лет обстреливают из больших калибров. У моей знакомой родители в этом городе живут, она хотела забрать их в Москву, так ни в какую: «Это наша земля, это наш дом, мы отсюда никуда не поедем».

Они дошли до первого этажа и разговор пришлось прекратить.

Добравшись до квартиры, Сергей Петрович проверил полки стоявшего в спальне шкафа и нашёл несколько полотенец разного размера. Выбрав одно побольше, пошёл в ванную комнату и обнаружил там лежащие на полочке зубной порошок и три щётки, безопасную бритву, пачку лезвий, помазок, коробочку с мыльным порошком, стаканчик для взбивания пены и второй, для промывания бритвы. Мыльный порошок он опознал с трудом, подобную вещь он видел только в детстве, лет шестьдесят назад, у своего отца.

К счастью, над ванной висела сеточка душа, а проверка показала, что горячая вода есть. Приняв душ и почистив зубы («Боже, как мои импланты переживут отсутствие ирригатора?»), Сергей Петрович пожелал Виктору спокойной ночи, поставил будильник в телефоне на семь утра, подключил его к зарядке и лёг спать.

Проснулся он, как обычно, без нескольких минут шесть. Сделав зарядку, посетив туалет, почистив зубы и умывшись, пошёл на кухню. Чайник там был, примус тоже был и в нём, даже, что-то плескалось. А спичек найти не удалось. Вспомнив, что вчера вечером, когда они пришли, квартира была убрана, а постель застелена, Сергей Петрович подумал, что его прогноз по поводу спичек уже оправдывается. Вернувшись в ванную, он насыпал в стаканчик немного мыльного порошка, налил чуть-чуть горячей воды и взбил помазком пену. Насколько он помнил, его отец для этого использовал кипяток, но, как говорится, если нет гербовой, будем писать на обычной. Побрившись и, при этом, отметив, что бритвенные лезвия 1941 года не хуже лезвий “Нева” 80-х годов (хотя куда уж хуже?), Сергей Петрович помыл принадлежности для бритья, а лезвие выкинул в унитаз (мама категорический запрещала кидать мелкие острые предметы в мусорное ведро). Ни лосьона или крема после бритья, ни, даже, одеколона не оказалось и Сергей Петрович шёпотом помянул недобрым словом неопытного кандидата, не вспомнившего вчера о столь важной вещи. Услышав сработавший будильник, он пошёл в спальню. В этот момент из своей комнаты выглянул Крымов в семейных трусах31 и с пистолетом в руке:

– Что случилось?

– Ничего, будильник сработал, семь часов утра. Сейчас выключу.

Выключив будильник, Сергей Петрович оделся, убрал зарядку в сумку и вышел в коридор. Там его уже ждал одетый Крымов.

– А Вы не каждый день бреетесь?

– Не чем же.

– Игорь вчера купил. Только одеколона нет.

Крымов зашёл в ванную, через минуту вышел со стаканчиком для пены и пошёл на кухню.

– Я не нашёл спичек, так что кипятка нет.

Крымов кивнул и вернулся в ванную. Бритьё у него заняло не более пяти минут. Как только он закончил, они пошли в столовую НКВД завтракать. Сергей Петрович взял сумку с собой. После завтрака (бифштекс рубленный с макаронами, чай, пирожок с повидлом) поднялись в свою комнату. Крымов неодобрительно посмотрел на несвежий подворотничок, но всё-таки переоделся в форму. Достав из сейфа бумаги, Крымов собрался продолжить над ними работать, но Сергей Петрович его остановил:

– Тут у меня есть вещи, которые мне, в настоящее время, совершенно не нужны, но было бы очень плохо, если бы они пропали. Можно их убрать в сейф?

– Да, конечно, кладите в малое отделение.

Сергей Петрович стал доставать из карманов безрукавки и сумки банковские карточки, флэшки, ключи от дома и работы, рулетку, пенсионное удостоверение, деньги, визитные карточки, пропуска с работы (корочку и электронный), социальную карту, старую, ещё 80-х годов, записную книжку и укладывать в сейф. Потом вспомнил и вынул из заднего кармана брюк паспорт. Не успел он с этим закончить, как, предварительно постучавшись, в комнату зашла Люся:

– Ничего, что я пораньше? Не могу дома сидеть, мама всё время плачет, боится, что братьев заберут на фронт32.

– Очень хорошо, что пришла, у нас сегодня много работы, – ответил Крымов, – Вот, для начала перепечатай.

– А копирка у Вас есть? – спросил Сергей Петрович.

– Есть, конечно, есть.

– Тогда сделайте два экземпляра.

Крымов посмотрел, как Люся прокладывает два листа белой бумаги листом синей копирки и что-то исправил в своём списке. Когда текст был готов, Крымов и Сергей Петрович взяли по экземпляру. Сергей Петрович сразу стал править свой экземпляр, а Крымов отдал Люсе ещё одну бумагу, попросив сделать её тоже в двух экземплярах, и только потом начал читать уже готовый текст. Он, в отличие от Сергея Петровича, в нём почти