Он сразу ушел вслед за ветром, не полагаясь на мнение, что у ашангов слаборазвитый нюх.

Это еще следовало проверить. Он лично никогда не сталкивался с представителями расы разумных насекомых.

Двигаясь между сумеречными рядами стволов, Герман машинально уклонялся от соприкосновений с ядовитыми вьюнами, одновременно пытаясь представить, как в такой ситуации будет действовать его враг?

Он знал, как повел бы себя квазианец или иное существо, с которым уже приходилось сталкиваться в бою, но термин «ашанг» являлся для него лишь звуком, сочетанием букв, символом прошлой ненависти и невосполнимой утраты.

Насколько его противник хорош как следопыт? Как он мыслит? Какие органы чувств использует?

Неизвестно.

Оказывается, емкое понятие «враг» заключало в себе лишь ненависть, и только.

Герман не мог позволить себе слепо ринуться в бой, опираясь лишь на эмоции.

Омни был хитер и жесток. Он расставил ловушку, положил в нее приманку, которую не смог игнорировать Герман.

Человек хотел увидеть машину своих предков, коснуться ее, поднять в небо, хотя бы на миг ощутить себя по-настоящему свободным!

Отыскав более или менее твердый участок почвы, образованный сплетением узловатых корней деревьев, молодой воин затаился в подлеске, на границе топи.

Он понимал, что ашанг, которому омни наверняка также сообщил о «ключе», станет его искать. Пусть насекомое сделает первый ход… – решил про себя Герман, позволив осторожности и здравому смыслу возобладать над эмоциями.

Минут через пять на противоположной стороне продолговатой заболоченной прогалины шевельнулись ветви кустарника, затем несколько раз дернулась и внезапно обвисла обрубленной плетью ядовитая лиана.

Ашанг не знал особенностей местной природы, и Герман получил преимущество, которым собирался воспользоваться в полной мере.

Фигура форкарсианина появилась по другую сторону топи вслед за дрожанием ветвей и судорожным рывком обрубленной лианы.

Противник был приблизительно одного роста с Германом. Он был с ног до головы закован в природную броню из хитина. Ороговевшие покровы имели тускло-коричневый оттенок, голова ашанга казалась вытянутой, похожей на сильно заостренное к затылочной части яйцо, глаза, разнесенные далеко в стороны, имели фасетчатую структуру.

В первый момент, глядя на врага, Герман испытал двоякое чувство. С одной стороны, он ощутил любопытство, замешанное на брезгливости, с другой – в нем всколыхнулась острая ненависть, но молодой воин не ринулся на ашанга, проявляя выдержку.

Насекомоподобное существо внимательно осмотрелось и, заметив следы недавно прошедшего тем же путем человека, осторожно двинулось вперед, постоянно озираясь.

Ашангу было намного легче передвигаться по болоту, чем Герману. Он весил раза в два меньше, чем человек, и зыбкий ковер коварного мха держал его надежнее, но насекомое не подозревало, что Герман нарочно оставил небрежные следы, ведущие к топи.

Все произошло мгновенно. Ашанг оступился, коварная почва, образованная сплетениями корней, вдруг выскользнула у него из-под ног, мгновенно превратившись из опоры в бездонную, липкую, жадно чавкнувшую, пузырящуюся трясину.

Ашанг издал резкий шипяще-щебечущий звук, отчаянно рванулся, но топь уже схватила его, обняв по самую грудь.

Зловонные пузыри вскипели, распространяя смрад болотного газа.

Несколько секунд ашанг отчаянно и мужественно боролся, раскинув руки, пытаясь ухватиться трехпалыми кистями хоть за что-нибудь, но рывки лишь затягивали его глубже.

Герман, оценив ситуацию, спокойно вышел из своего укрытия.

Его враг замер, прекратил барахтаться, а он, выхватив нож, подошел к ближайшему молодому деревцу и одним ударом подрубил его у самого корня.

Двигаясь с максимальной осторожностью, Герман направился к краю топи.

Ашанг уже погрузился в зловонную жижу по плечи, и теперь над пузырящейся поверхностью торчала лишь его отчаянно запрокинутая голова да руки, раскинутые в стороны. Трехпалые кисти сжимали клочья вырванного мха.

Вблизи он выглядел еще более отталкивающе, чем издали. Его пульсирующие дыхательные отверстия больше походили на жабры. Рот насекомого был похож на короткий раздвоенный клюв. Ороговевшие жвала беззвучно шевелились. Из-за отсутствия зрачков было непонятно, куда направлен взгляд насекомого.

Они молчали, хотя Герман не сомневался, что разум ашанга снабжен насильственно загруженным в него знанием универсального галактического языка.

Не отводя взгляда от противника, молодой воин сделал шаг вперед, и вдруг рука форкарсианина метнулась к нему, располосовав воздух острыми как бритва хитиновыми когтями.

Герман лишь отклонил лицо, которое было уязвимо из-за открытого забрала гермошлема. Бросив подрубленное дерево, он одной рукой перехватил запястье ашанга, сделал недвусмысленный жест, предупреждая – еще движение, и ты будешь мертв.

Ашанг окаменел.

Жадное болото уже полностью завладело им. Теперь на поверхности его удерживал человек, сжавший мертвой хваткой запястье трехпалой руки.

Герман резко взмахнул ножом. Прошло несколько секунд, и на запястье ашанга выступила кровь. Она была бледно-розового цвета.

Насекомое по-прежнему не шевелилось.

Молодой воин коснулся указательным пальцем пятнышка розовой крови, затем зубами стянул перчатку и, не отпуская врага, прокусил свой собственный палец. Алая капля выступила там, где остался вдавленный отпечаток зубов, солоноватый вкус наполнил рот Германа.

– Слушай внимательно… – хрипло сказал он, не узнавая собственного голоса. – Я убью тебя, но не здесь. Вот ключ к твоему кораблю, – он резко мазанул прокушенным пальцем по хитину на лбу ашанга. – До встречи на орбите… – С этими словами он отпустил конечность форкарсианина и ударом ноги отправил к нему подрубленное деревце.

Тот рефлекторно ухватился за тонкий ствол. Вес насекомого был невелик, а разлапистая крона молодого деревца прочно лежала в сплетении корней.

Выберется.

Герман развернулся и зашагал прочь, в том направлении, где, по словам омни, находился космический истребитель его предков.

* * *

Он торопился.

Казалось, впервые в жизни Герману изменило хладнокровие. Ожидание встречи с техногенным реликтом, пережившим гибель человечества, томило, гнало его по зыбким мшистым топям, заставляя волноваться, будто ребенка…

И вот, наконец, это свершилось!

В первый момент, когда на обширной поляне, образованной случайным выступом скальных пород, он увидел контур боевой машины предков, его сердце на мгновение замерло, а потом несколько раз бухнуло в груди, гулко и неровно…

Космический корабль не был подделкой. Его броня даже издали казалась неоднородной: местами она утратила отражающий глянец, на одном из коротких скошенных крыльев виднелась приличная выщербина, несколько ожогов от попаданий лазерных лучей тянулись по бортам глубокими шрамами…