– Он же просто страшила. Скажи, пап? Вообще не понимаю, как ему дали здесь работу.

И Джимми начинает выковыривать ногтями застрявшие в зубах кусочки сосиски.

– Не преувеличивай. А если будешь так вести себя за столом, еще неизвестно, куда сам в конце концов попадешь. Йона, я очень тебе сочувствую, – говорит мама, – но это, наверное, к лучшему. Залману здесь не место. Страшно подумать, как он там теснился в темноте на минус одиннадцатом. Ну да ладно. Теперь, раз уж мы собрались вчетвером, давайте поговорим кое о чём важном. О бабушке.

Булыжник в желудке разрастается до размеров скалы.

– Нет! – кричит Йона.

– Дай маме договорить, – с раздражением говорит папа.

– Джимми, тебе я еще ничего не рассказывала. У нас в городе существуют специальные центры, где за бабушкой будут хорошо ухаживать. Они называются дома-плюс.

– Нет, они называются «дома-крест».

Папа закатывает глаза.

– Не знаю, от кого ты наслушалась этой ерунды, но, по-моему, стоит запретить тебе болтаться где попало.

Йона прикусывает язык. Надо научиться сдерживать эмоции, иначе посадят под домашний арест. Оставаться в своей роли: послушная дочь Бергеров. Когда мама снова начинает говорить, Йона сжимает кулак с такой силой, что ногти впиваются в кожу.

– Эти центры специализируются на уходе за людьми старше семидесяти пяти лет. И если родственники оставляют своих стариков дома, лишая их этого ухода, они каждый месяц платят штраф…

– Сто баллов в месяц, – говорит папа.

– Сколько? Как же мы сможем подняться на следующий этаж? – спрашивает Джимми.

– Мы сейчас о другом говорим. Важно понять, где бабушке будет лучше, – возражает мама.

– Дома, конечно. С нами, – говорит Йона.

– Кто бы говорил. Как будто ты проводишь с ней время. Тебя же вечно дома нет. Бабушка всё время спрашивает меня, когда ты вернешься.

Мама серьезно смотрит на свою дочь.

– Это правда, Йона?

– Не так уж часто я ухожу, – несмело оправдывается она. – Но нельзя же отправлять бабушку туда, где мы никогда не были?

– Как я погляжу, ты не особо имеешь право обсуждать, как будет лучше для бабушки, – говорит папа.

– Мы с папой попытаемся выяснить, действительно ли всё так страшно, как ты говоришь. И бабушка не прямо завтра переезжает. Мы решили, где-нибудь через месяц, чтобы успеть к этому морально подготовиться.

– И это обойдется нам в сто баллов. Пятая часть от того, сколько нам нужно для переезда на двадцать девятый, – говорит Джимми. – Просто супер.

– Мы вполне можем пожертвовать ими ради бабушки, – говорит папа.

Йона про себя считает до десяти. Потом кладет вилку и нож на почти не тронутую тарелку с едой и встает из-за стола.

– Я себя плохо чувствую. Пойду спать.

Только через два дня Йона набирается смелости пойти к Своре. Three strikes out[2], звучит у нее в ушах голос Флиса. Но при мысли, что она никогда больше не сможет с ними встретиться, Йону захлестывает отчаянием. К тому же им без нее не обойтись. Залмана больше нет, она их единственный контакт в Звездном Свете.

Йона едет на лифте на минус второй этаж и подкладывает свой пропуск под коврик у двери в квартиру Пата. Алиби так себе, но хотя бы можно сказать, что они вместе делали уроки. А потом она петляет по разным лестницам и коридорам, снова едет на лифте и хитрым путем добирается наконец на минус одиннадцатый.

Дверь в квартиру Залмана открыта. Новый техник, судя по всему, пока не заехал – или просто не согласился жить в этой конуре. «Залман?» – шепчет Йона. Но всё тихо. Она включает свет. Комната выглядит так, будто он в любой момент может вернуться. На кухонном столе лежит пакет с хлебом, в раковине стоит грязная посуда, а в углу кровати свален ворох постельного белья. На обеденном столе только крошки – книги нет. Йона представляет себе, как Залман сидит где-то в Нижних районах, в комнате под землей, рядом бегают крысы, а Мипи в кармане его куртки жалобно пищит от страха перед своими дикими сородичами.

– Прости меня, пожалуйста, – шепчет она. Потом выключает свет и закрывает за собой дверь. Залмана больше нет, и тут уже ничем не поможешь. Теперь остается только сделать так, чтобы это предательство было не напрасным.

Через десять минут она уже стоит в тоннеле перед свисающим с потолка одеялом в цветочек. Как рассказать Килиану, что Залмана забрали? Что ей пришлось его сдать, чтобы оправдаться за свою оплошность?

Занавеска отходит в сторону.

– Ты заходишь? – спрашивает Килиан. – Залман уже беспокоится, что с тобой.

– Ты сделала всё как надо, – говорит Залман. Килиан провел Йону в маленькую кухоньку, где тот делает бутерброды, а сам ушел. Залман вытирает руки и оборачивается. Йона пугается: он выглядит так, будто не спал уже несколько дней. Над его единственным глазом, как драпировка, свисают складки кожи.

– Прости меня, пожалуйста, – говорит она. – Флис застал меня врасплох. Он спросил, зачем я всё время езжу без пропуска на минус одиннадцатый этаж. Надо было быстро что-то придумать, чтобы не выдать Свору, и единственное, что пришло мне в голову, это Мипи.

«И тогда ты выдала меня», – кажется, говорит его взгляд. Но он кладет руку ей на плечо.

– Не переживай, Йона. Ты всё правильно сделала. Рано или поздно мне пришлось бы уехать из Звездного Света. Я позволил им отвезти меня в Нижние районы, чтобы они ничего не заподозрили, а как только Серая Бригада убралась восвояси, удрал в тоннели.

– Но…

– Что случилось, то случилось. Ты придумала хорошую легенду, чтобы обмануть Флиса. Ты умная девочка. А теперь иди к остальным, нужно закончить подготовку к акции. Ты ведь для этого пришла?

Йона не уходит. Она хватает Мипи со стола и сажает ее к себе на плечо, но крыса стремглав спускается по рукаву вниз и забирается на шею к Залману.

– Иди уже, – тихо говорит он.

Йона уходит с таким чувством, словно потеряла что-то, чего уже никогда не вернуть.

– Залман подключал нас к сети, заряжал наши аккумуляторы и приносил нам ящики с продуктами.

Когда Йона вышла из кухни, Килиан отвел ее в сторону. Теперь они сидят друг напротив друга на спальниках при тусклом свете.

– Говоришь, ты случайно с ним познакомился?

– Когда он меня в первый раз застукал, мы с ним долго говорили. У Залмана свои причины бороться против режима в Радоваре.

Отвечает он очень быстро, но на Йону не смотрит. Она ему не верит. Слишком уж странно, что Килиан сразу наткнулся на единственного во всём Звездном Свете человека, который не сдал их компанию Серой Бригаде и даже согласился помочь. Нет. Наверное, они познакомились раньше, в одном из Нижних районов. Йона знает, что спрашивать его об этом бесполезно. Стоит заговорить с Килианом о его прошлой жизни, и она упирается в гранитную стену. Всего несколько дней назад она опять закинула удочку: в каком из Нижних районов он раньше жил? Ей показалось, будто его синие глаза мгновенно затянуло туманом.