стада богов в долине Пиэрии, в Македонии. Тихонько, чтобы не заметила мать, выбрался Гермес из пелёнок, выпрыгнул из колыбели и прокрался к выходу из грота. У самого грота он увидал черепаху, поймал её и из щита черепахи и трех веток сделал первую лиру, натянув на неё сладкозвучные струны. Тайком вернулся Гермес в грот, спрятал лиру в своей колыбели, а сам опять ушёл и быстро, как ветер, понёсся в Пиэрию. Там он похитил из стада Аполлона пятнадцать коров, привязал к их ногам тростник и ветки, чтобы замести след, и быстро погнал коров по направлению к Пелопоннесу. Когда Гермес уже поздно вечером гнал коров через Беотию, он встретил старика, работавшего в своём винограднике.

— Возьми себе одну из этих коров, — сказал ему Гермес, — только никому не рассказывай, что видел, как я прогнал здесь коров.

Старик, обрадованный щедрым подарком, дал слово Гермесу молчать и не показывать никому, куда тот погнал коров. Гермес пошёл дальше. Но он отошёл ещё недалеко, как ему захотелось испытать старика, — сдержит ли он данное слово. Спрятав коров в лесу и изменив свой вид, вернулся он назад и спросил старика:

— Скажи-ка, не прогонял ли тут мальчик коров? Если ты мне укажешь, куда он их прогнал, я дам тебе быка и корову.

Недолго колебался старик, сказать или нет, очень уж хотелось ему получить ещё быка и корову, и он показал Гермесу, куда угнал мальчик коров. Страшно рассердился Гермес на старика за то, что он не сдержал слова, и в гневе превратил его в немую скалу, чтобы вечно молчал он и помнил, что надо держать данное слово.

После этого вернулся Гермес за коровами и быстро погнал их дальше. Наконец, пригнал он их в Пилос. Двух коров принёс он в жертву богам, потом уничтожил все следы жертвоприношения, а оставшихся коров спрятал в пещере, введя их в неё задом, чтобы следы коров вели не в пещеру, а из неё.

Сделав все это, Гермес спокойно вернулся в грот к матери своей Майе и лёг потихоньку в колыбель, завернувшись в пелёнки.

Но Майя заметила отсутствие своего сына. Она с упрёком сказала ему:

— Плохое замыслил ты дело. Зачем похитил ты коров Аполлона? Разгневается он. Ведь ты знаешь, как грозен в гневе своём Аполлон. Разве ты не боишься его разящих без промаха стрел?

— Не боюсь я Аполлона, — ответил, матери Гермес, — пусть себе гневается. Если он вздумает обидеть тебя или меня, то я в отместку разграблю все его святилище в Дельфах, украду все его треножники, золото, серебро и одежды.

Аполлон уже заметил пропажу коров и пустился их разыскивать. Он нигде не мог их найти. Наконец, вещая птица привела его в Пилос, но и там не нашёл своих коров златокудрый Аполлон. В пещеру же, где были спрятаны коровы, он не вошёл, — ведь следы вели не в пещеру, а из неё.

Наконец, после долгих бесплодных поисков, пришёл он к гроту Майи. Заслышав приближение Аполлона, Гермес ещё глубже забрался в свою колыбель и плотнее завернулся в пелёнки. Разгневанный Аполлон вошёл в грот Майи и увидал, что Гермес с невинным лицом лежит в своей колыбели. Он начал упрекать Гермеса за кражу коров и требовал, чтобы он вернул их ему, но Гермес от всего отрекался. Он уверял Аполлона, что и не думал красть у него коров и совершенно не знает, где они.

— Послушай, мальчик! — воскликнул в гневе Аполлон, — я свергну тебя в мрачный Тартар, и не спасёт тебя ни отец, ни мать, если ты не вернёшь мне моих коров.

— О, сын Латоны! — ответил Гермес. — Не видал я, не знаю и от других не слыхал о твоих коровах. Разве этим я занят — другое теперь у меня дело, другие заботы. Я забочусь лишь о сне, молоке матери да моих пелёнках. Нет, клянусь, я даже не видел вора твоих коров.

Как ни сердился Аполлон, он ничего не мог добиться от хитрого, изворотливого Гермеса. Наконец, златокудрый бог вытащил из колыбели Гермеса и заставил его идти в пелёнках к отцу их Зевсу, чтобы тот решил их спор. Пришли оба бога на Олимп. Как ни изворачивался Гермес, как ни хитрил, все же Зевс велел ему отдать Аполлону похищенных коров.

С Олимпа повёл Гермес Аполлона в Пилос, захватив по дороге сделанную им из щита черепахи лиру. В Пилосе он показал, где спрятаны коровы. Пока Аполлон выгонял коров из пещеры, Гермес сел около неё на камне и заиграл на лире. Дивные звуки огласили долину и песчаный берег моря. Изумлённый Аполлон с восторгом слушал игру Гермеса. Он отдал Гермесу за его лиру похищенных коров, — так пленили его звуки лиры. А Гермес, чтобы забавляться, когда будет пасти коров, изобрёл себе свирель, столь любимую пастухами Греции.

Изворотливый, ловкий, носящийся быстро, как мысль, по свету прекрасный сын Майи и Зевса, Гермес, уже в раннем детстве своём доказавший свою хитрость и ловкость, служил также и олицетворением юношеской силы. Всюду в палестрах (в античной Греции существовали, главным образом при школах, особые площадки, окружённые часто колоннами, на которых обучали физическим упражнениям, борьбе, кулачному бою, такие площадки называли палестрами) стояли его статуи. Он бог молодых атлетов. Его призывали они перед борьбой и состязаниями в быстром беге.

Кто только не чтил Гермеса в древней Греции: и путник, и оратор, и купец, и атлет, и даже воры.

Индийская священная корова

Особое место в религии и сердце каждого жителя Индии занимает священное животное — Корова-Мать. В Индии не едят говядину — это считается большим грехом. Каждая индийская корова обласкана, уважаема и почитаема всеми членами общества. По законам Индии коров запрещено бить, оскорблять, кричать на них или убивать.

Корова в Индии отождествляется с Варной брахманов или священников и убийство коровы рассматривается как такое же тяжкое преступление, что и убийство брахмана. Во времена правления династии Гупта в середине I тысячелетия н. э., убийство коровы каралось смертной казнью. Мясо коров могут употреблять в пищу и использовать шкуру животного только низшие касты париев — «отверженные», «бесправные». Коровье молоко до сих пор используется в ритуалах индуизма, в обрядах и лечении. Среди жителей Индии существует поверие о том, что с утра нужно обязательно первой покормить корову — тогда день будет благоприятным во всех смыслах.

Коровье молоко помогает пробудить в человеке саттвические качества. Коровье гхи (топлёное масло) повсеместно используется при проведении религиозных ритуалов и в обряде приготовления пищи (прасада). Принято считать,