Поймав себя на этой мысли, Лори чуть не споткнулась. Роберт, конечно, может быть очень обаятельным, когда захочет, но со Стивеном ей намного проще.

— Вы не против, если мы заедем к нам домой выпить чаю? — спросил Роберт, когда они оба решили, что с них достаточно. — Тетя Фрида наверняка ждет, что я вас приглашу.

Вот и еще одно подтверждение того, что ему никогда не сравниться со Стивеном, ему недостает тонкости, подумала Лори и приняла приглашение.

Ее уверенность в том, что Стивен уравновешеннее своего брата, рухнула мгновенно, стоило только ей приехать в Коннорс-Корт. Когда они с Робертом вошли в гостиную, Стивен вскочил со стула, сжимая кулаки.

— Что случилось? — спросил Роберт. — У тебя такой ошарашенный вид.

— Сам все поймешь, когда узнаешь. Мы с тетей Фридой пришли в контору Слейтера очень кстати, потому что он сам собирался ехать к нам. Дела тети были улажены, насколько это возможно, ну а поскольку я находился там…

— Господи боже мой, ты можешь пояснее? — с раздражением перебил брата Роберт. — Я ничего не могу понять.

— Я, пожалуй, поеду, у вас семейные дела… — начала Лори.

Ни тот, ни другой не обратили на нее ни малейшего внимания, а поскольку кто-то из них должен был отвезти ее домой, Лори замолчала и опустилась на софу.

— Это касается отцовского завещания, — сказал Стивен.

Роберт сощурился.

— И что там такое? Все вроде бы решено. Или открылось что-то новенькое? Если Слейтер знал что-то, чего мы не знали, он должен был поставить нас в известность…

— Судя по всему, в завещании есть некая приписка, которая должна быть оглашена не раньше чем в мае, в день рождения. По словам Слейтера, это указано открытым текстом.

— Ладно, продолжай. Что в ней, в этой так называемой приписке? — Голос Роберта подрагивал. Было ясно, что сообщение его крайне обеспокоило.

— Старый черт не говорит. Дескать, считает своим моральным долгом предупредить нас, что все не так определенно, как мы думали.

— Что? И ты этим удовольствовался?

— Интересно, как бы я вытянул из него что-то, если он обязан, как поверенный, не сообщать пока ничего…

— Ну, тогда я сам поеду в Эксетер и расколю этого ублюдка! — закричал Роберт.

Лори тихо охнула, братья одновременно повернули головы и посмотрели на нее. Стивен торопливо проговорил:

— Вы уж простите моему брату некоторую грубость манер, Лори, но обстоятельства таковы…

— Обстоятельства таковы, что я и сам в состоянии попросить прощения, — фыркнул Роберт.

Лори встала и оправила юбку. Щеки ее пылали.

— Извините меня, но, может, я пойду скажу, чтобы принесли чай? Или я беру на себя слишком много?

Оба взглянули на нее как на надоедливую муху. Лори внутренне поежилась.

— Пожалуйста, сходите, Лори, — напряженным голосом сказал Стивен. — Уж лучше мы продолжим наш разговор наедине.

Лори, пожав плечами, оставила их переругиваться друг с другом, нашла кухню и попросила служанку через десять минут накрыть чай на троих в гостиной. Правильно она поступила или неправильно, ясно было одно — если бы она не взяла инициативу в свои руки, то неизвестно, сколько бы продолжалась перепалка, а она больше не могла это выносить.

Она побрела по саду, гадая, что же такое могло вывести из равновесия обоих братьев. Почему в приписке к духовному завещанию должно быть непременно что-то плохое? А вдруг хорошее?

Вполне может быть, что мистер Коннорс оставил кругленькую сумму, которая должна быть выдана братьям в определенный день рождения… Но тогда почему поверенный счел необходимым предупредить их заранее?

У Лори внезапно заболела голова. Какое ей дело, в конце концов? Она уже будет далеко отсюда, когда настанет эта столь важная дата. Но ей тут же вспомнились не слишком лестные слова Стивена об отношении его отца к нему и к Роберту. Роберта он считал своим первенцем, хотя тот родился всего на минуту-другую раньше брата, и возлагал на него надежды, которые юноша не оправдал, потому отец и установил нынешний порядок управления судоверфью. Дядя Вернон тоже говорил Лори, что от отца братьев Коннорс можно ждать чего угодно. Так что неизвестно, что у них впереди…

Лори бродила по саду, пока не решила, что стол в гостиной наверняка уже накрыт, и лишь тогда неохотно пошла к дому. То, что начиналось как веселое развлечение, превратилось в нечто прямо противоположное.

Как Лори и предполагала, служанка была уже в гостиной и разливала чай. Братья как будто немного успокоились.

— Мне очень жаль, что вам пришлось наблюдать эту сцену, — торопливо проговорил Стивен. — Просто, когда вы появились, я только что приехал с тетей Фридой и не владел собой.

— Не беспокойтесь из-за меня, — пробормотала Лори. — И хочу вас заверить — то, что я здесь услышала, дальше не пойдет.

— Спасибо, — сказал Роберт. По его голосу чувствовалось, что он все еще на взводе.

Хотя, конечно, Стивен узнал обо всем раньше, а потому у него было больше времени подумать и взять себя в руки.

— Если вы не возражаете, я сразу после чая поеду домой, — сказала Лори, не обращаясь ни к одному из братьев определенно.

— Конечно, — отозвался Роберт. — Достаточно вам впечатлений на один день.

Лори взглянула на него с подозрением: то ли он смеется над ней, то ли просто еще не остыл после стычки со Стивеном. Только если он полагает, что шумный деревенский праздник и его дурацкая перебранка с братом способны вывести ее из душевного равновесия, то он ее совсем не знает.

Лори была рада покинуть, наконец, Коннорс-Корт, хотя было бы намного лучше, если б ее повез Стивен. Роберт был явно взбешен тем, что отец лежит в могиле, а все продолжает диктовать ему свою волю. Лори поежилась. Господи, что за картины лезут ей в голову. А потом, ведь вполне возможно, что братьев ждет щедрый отцовский дар, пусть и запоздалый…

— Не придавайте значения нашим ссорам со Стивеном, — внезапно заговорил Роберт, когда они, проделав в молчании почти весь путь, приближались к Хартман-Хаусу. — Я слышал, у вас нет ни братьев, ни сестер… Знаете, такое часто случается между братьями, да и между сестрами тоже, особенно если у них небольшая разница в возрасте. А уж близнецов вообще ничто не разделяет.

Если не считать того, что они постоянно соперничают друг с другом, подумала Лори. Он бросил недовольный взгляд на ее отчужденное лицо, но никак не выказал своего раздражения.

— Должна вам сказать, я слышала немало споров, даже очень горячих, в нашем доме. К моему отцу часто приходили друзья и коллеги. О чем они только не спорили, о политике, о социальных вопросах, да о чем угодно, — и мне тоже позволялось вставить слово и высказать свое мнение.

— Ах да, — протянул Роберт. — Я же забыл, какие вы, американцы, прогрессивные по сравнению с нами. Да, в этом мы отстали, ничего не скажешь.