Снаряжённую корзину в целях максимальной осторожности установили на подиуме из цельного пенопласта. Техническая команда отправилась на ужин и короткий отдых. В полночь начнётся наполнение оболочки гелием.

Большинство жителей города Нортхэм в ту ночь, как и мы, не спали. Последний раз они видели старт рекордного аэростата в июне 2002 года, когда в свой исторический полёт отправился Стив Фоссетт. С вечера люди принесли с собой стулья, наборы для пикников, палатки и начали занимать места на лужайках и склонах возле аэродрома. Детей кутали в тёплые одеяла (ночь холодная, с легким инеем – зима как-никак).

Все готово к закачке гелия. Вечер, 11 июля 2016 года

Надо отдать должное, местные власти со всей серьёзностью подошли к организации мест для просмотра запуска аэростата. Лужайки и склоны холмов были разбиты флажками на сектора. На въезде на территорию аэродрома стояли полицейские патрули, которые пропускали только те автомобили, которые мы внесли в список. В приоритете был транспорт австралийских СМИ. По периметру стартовой площадки на дежурстве стояли машины скорой помощи и пожарные расчеты. Пять тонн пропан-бутановой смеси требовали внимательного отношения.

Опасный момент – внезапный порыв ветра грозит порвать оболочку

В районе часа ночи на лётное поле подогнали первую ёмкость с гелием. Дон Кэмерон обвел всех взглядом и дал команду на наполнение оболочки. Начинался, пожалуй, самый ответственный момент предстартового этапа…

Гелий под давлением вырвался из цистерны и по специальному рукаву устремился в оболочку. Стартовая команда работала в наушниках с шумоподавлением. Свист стоял оглушительный, его было слышно по всей округе за несколько километров. Памятуя старт Фоссетта, местные фермеры накануне предусмотрительно перевезли лошадей и других домашних животных на дальние угодья и фермы.

Оболочка аэростата начала медленно, час за часом, оживать и постепенно вытягиваться в сторону ночного неба. Отрыв от земли оказался самым эмоциональным моментом: огромная масса бесформенной ткани, будто кобра перед броском, поднялась «в стойку», приняла форму громадной ложки и начала раскачиваться из стороны в сторону. На земле нам казалось, что ветра нет совсем, но на высоте 60 метров он присутствовал. Волнение у всех членов команды достигло максимума. Если якоря не удержат шар, тот объём гелия, который уже закачан в его огромное «нутро», за несколько секунд поднимет всю конструкцию на тысячи метров вверх. И тогда российский аэростат отправится в преждевременный самостоятельный полёт (без гондолы и пилота), чтобы ближайшей ночью, остыв от дневного тепла, бесславно упасть где-нибудь в австралийской пустыне или океане.

В 1997 году такая неудача приключилась с аэростатом Ричарда Брэнсона. За несколько часов до старта Ричард давал очередной телегруппе интервью в отеле, а его команда готовила шар на аэродроме под Марракешем (Марокко).

Отмечу, что наполнение осуществлялось днём. На YouTube есть видео, где внезапно налетевший порыв ветра отрывает аэростат от земли и уносит его в небо. Скорость подъёма – как у ракеты! Брэнсон тогда обвинил авиакомпанию British Airways, якобы пилот BA специально пролетел над площадкой, где был разложен аэростат Брэнсона (Virgin Airlines).

Фёдор Конюхов ещё на земле, но мыслями он уже в полёте

Письмо Р. Брэнсона Фёдору Конюхову с пожеланиями удачного полета

Так или иначе, но миллиардер может позволить себе покупку ещё одной оболочки. Мы – нет. Кстати, с тех пор рекордные аэростаты не наполняют в светлое время суток, а исключительно ночью, когда отсутствует термическая активность.

Надо отдать должное сэру Ричарду Брэнсону: несмотря на собственную неудачу, он прислал отцу письмо с искренними пожеланиями успеха российкой кругосветке на аэростате.

Наша команда с Божьей помощью справилась с задачей успешно. В 5:15 утра по местному времени наполнение оболочки закончилось, и аэростат «Мортон» занял вертикальное положение.

Перед стартом аэроклуб Нортхэма подарил Фёдору бумеранг как символ возвращения на место запуска

То, что раньше походило на огромные бесформенные мешки, сейчас превратилось в элегантный серебряный «столп» с броскими надписями Russia, Moskow, Morton и регистрационным номером RA 2900-G, присвоенным Росавиацией. Это было эффектное зрелище!

К оболочке присоединили гондолу, обвешанную 36 баллонами с пропан-бутановой смесью и одним большим баллоном с кислородом. Этот жёлтый ящик размерами два на три метра, прикреплённый к оболочке шара стальными тросами, должен стать для Фёдора «воздушным домом» на несколько недель.

Наступила предрассветная тишина. В небе жужжали с десяток дронов австралийских и российских телеканалов…

Уверен, у многих австралийцев, которые наблюдали эту футуристическую конструкцию вживую или видели её в утренних эфирах австралийских телеканалов, отношение к России изменилось. Примитивные стереотипы в отношении нашей страны хорошо известны. Но этим утром многомиллионная аудитория увидела высокотехнологичный международный проект под флагом России с российским пилотом, российским финансированием и с техническими партнёрами со всего мира. Глобальная кооперация в её лучших проявлениях.

Несколько лет работы, сотни высококлассных специалистов, которые использовали в своей работе данные, накопленные воздухоплавательной индустрией на протяжении нескольких десятилетий, теперь позади. Всего через час сложнейшая конструкция окажется под управлением одного человека. Это колоссальная ответственность. Признаюсь, лично у меня ноги подкашивались бы только от одной мысли, что сейчас нужно войти в гондолу и взять управление на себя.

Предстартовые часы и особенно минуты – они всегда психологически самые напряжённые и волнительные во всех наших экспедициях. Как правило, мы готовим каждый проект большой командой по несколько лет. Будь то воздушный шар, вёсельная лодка, яхта или арктический переход. Переговоры, стройка, десятки специалистов узкого профиля месяц за месяцем работают на одну цель… Можно сказать, что это спокойные, прогнозируемые этапы. Но вот наступает момент, когда всё сводится к действиям одного человека. От него всё зависит. Он должен войти в лодку, отдать швартовы, оттолкнуться от причала и выйти в океан или включить горелки, чтобы начать набор высоты. Поверьте, очень немногие люди готовы к такому личному испытанию.

Дети и внуки приехали в Австралию проводить Фёдора в кругосветный полёт

В двухстороннем договоре был такой абзац: «Cameron Balloons отвечает за подготовку и наполнение аэростата до момента, когда пилот возьмёт управление на себя…» Говоря иначе, после старта за всё отвечал только пилот.

Итак, аэростат готов к полёту. Команда запуска в последний раз проверила все бортовые системы и доложила о полной готовности пилоту.

Отец коротко попрощался с родными, близкими друзьями и поднялся по обычной малярной лестнице на крышу гондолы. Он ещё раз лично осмотрел все системы и дал команду к началу запуска.

Фёдор проводит финальный осмотр оболочки перед стартом. Справа оператор «Первого канала» Владимир Гриневич устанавливает камеру Go Pro

Предрассветное время тянулось медленно. Гондола, как и раньше, всей массой стояла на специальной платформе из пенопласта, потому что гелий не тянет без солнца…

Правильный расчёт по загрузке заключается в том, чтобы аэростат в назначенную минуту перешел в состояние эквилибриума (в