Девушка пробежала взглядом по словам.

– Незнакомые слова, – сказала она и с акцентом медленно прочитала: – «Vertraulich».

– На немецкий похоже, – сказал Каша. – Если мне не изменяет память, то это слово означает «секретный». Что-то вроде этого. – И, видя вопросительные взгляды парня и девушки, пояснил: – Из книги просто одной помню, про войну.

– Действительно, – сказала Вика, смотря на письмо. – Видимо, и в самом деле важный документ, раз секретный.

– А может, и не секретный, откуда мы знаем? Только по одному слову решили? Это же глупо! – кисло заметил Глеб. – Может, это вообще что-то типа «привет» или «добрый день» означает.

– Переводчика бы найти, – сказала Вика. – Тогда бы точно узнали.

– У меня был приятель, он три языка знал, – откинувшись на спинку стула, произнес Каша. – Андрей Иванько, мы с ним часто в картишки любили перекинуться. Хороший парень.

– А где он сейчас? – заинтересовался Глеб.

– Да кто ж его знает? Я с той поры, как всеобщий хаос приключился, не видел его. Он на Ломоносова жил. А может, и сейчас живет. А что? – старик посмотрел на Глеба. – Вы что же, к нему собрались идти, что ли?

– А почему бы и нет?

– Идти в город? В Мертвый город?!

– Ну да.

– Ты в своем уме?! – не сдержал эмоций Каша. – Это же опасно! Смертельно опасно! Самоубийству подобно.

– Ну как-то надо узнать, что тут написано.

– Зачем? Тратить столько времени, рисковать почем зря, только чтобы прочитать бумагу? Может, там и в самом деле ничего стоящего? Может, там…

– У нас выбора нет, – спокойным тоном ответил Глеб.

– Это почему же?

– Понимаете… – Парень вопросительно глянул на девушку. Та кивнула. – Мы вам не все рассказали о себе. Просто еще не знали все до конца о вас, думали, вдруг вы все-таки один из охотников. Извиняемся, конечно, но лучше перестраховаться. Но теперь все сомнения отпали.

– Что не рассказали? – не понял старик.

– Я не болею чахоткой, – произнесла Вика почти шепотом.

– Что? – вытянулся в лице старик. А потом почти крикнул: – Отсядь от меня! Ты же можешь заразиться! Почему сразу не сказала, тут же кругом бациллы! Надо повязку, чтобы…

– Я невосприимчива к болезни, – поспешила успокоить его девушка. – Мне она не страшна.

– Это… что за чушь еще ты городишь? Все болеют. Только кто-то быстро чахнет, а кого-то, как меня, подолгу мучает, у всех ведь организм разный. А чтобы совсем незаражаемых – не бывает такого!

– Оказывается, бывает. Уж поверьте, проверка была самая дотошная.

– Проверка? – переспросил Каша, уже начиная о чем-то смутно догадываться.

– Да, – кивнул Глеб. Его лоб прочертила глубокая борозда морщин, брови сдвинулись.

– Наверное, стоит ему все рассказать, – произнесла Вика.

Парень придвинулся к старику и начал говорить. По мере рассказа Каша то раскрывал от удивления рот, то шумно сглатывал подступающий к горлу комок, а то и вовсе с плохо скрываемым недоверием смотрел на Глеба.

– Мы жили в городе, когда в него пришла эпидемия этой чахотки. У нас было отличное убежище, так замаскированное, что ни один мародер или бандит никогда не найдут. И запасы еды имелись огромные – отец постарался. Он первый и умер от болезни. Потом мать. Мы вдвоем остались. И стали ждать своей очереди, потому что сами знаете – если в дом зашла чахотка, через месяц оттуда выносят уже всех. Смирились даже со своей судьбой. В тот момент уже ничего не имело значения. Но никаких признаков болезни не было. Ни через месяц, ни через два. И тогда мы поняли, что что-то с нами не так, начали искать ответы. Перечитали все учебники по медицине, которые у нас были, да только никакого от них толка, мы же не врачи. У отца в гараже была радиостанция. Мы рискнули выйти в эфир – хотели узнать, вдруг мы не одни такие. Возможно, это как-то помогло бы в разработке лекарства, чтобы остановить смерть. Мы были очень осторожны, лишнего не болтали, держали в строгой тайне свои координаты. Много было откровенно сумасшедших, кто сидел в бункере и ничего не хотел знать, кроме причин Апокалипсиса, и умолял о спасении. Мы уже отчаялись в своих поисках, как однажды поймали случайную частоту, на которой иногда выходил в эфир один человек. Он представился Петром Андреевичем и сказал, что может помочь всем нуждающимся и что он тот, кто имеет иммунитет к болезни. И тогда мы ему все рассказали. Как оказалось, сильно поспешили.

– Это была моя вина, – перебила его Вика. – Я влезла в эфир и сообщила, что мы такие же, не болеющие. Мы правда хотели хоть как-то помочь оставшимся в живых!

– А он? – спросил Каша.

– Он сказал, что он один из ученых, которые ведут разработки по антибиотику, способному остановить распространение заразы.

– Вика рассказала, где мы находимся, и Петр Андреевич сказал, что он вышлет машину, чтобы отвезти нас в их научный центр. «Купол» – так они его называли. Потом за нами прибыли охотники. Конечно, тогда мы не знали, кто они такие, и даже их черные костюмы с противогазами и оружие не смутили нас.

– Мы правда думали, что они ученые. А все это – только для безопасности, – оправдываясь, добавила Вика.

– Они привезли нас в Канск-17, это какая-то их закрытая база, под Курчатовом.

– Далековато отсюда, – присвистнул Каша.

– Да. Прием был не самым теплым. Как только мы туда попали, нас сразу же разделили, рассмотрели чуть ли не под микроскопом, Вику увели в один корпус, меня в другой. Для меня последующие дни все было как в тумане. Эти психи кололи какие-то препараты, и я терял связь со временем, иногда пребывая во сне по несколько суток, порой даже не различая, где реальность, а где сновидения. За все то время, что мы провели на их базе, нам удалось встретиться с сестрой только три раза. В последний раз Вика была совсем в плохом состоянии, вся в слезах и молила лишь об одном – чтобы ее поскорее убили. Этим же вечером я понял, что инфицирован. Не знаю, как им это удалось, но я заболел. Течение болезни протекает гораздо медленнее, чем обычно, но итог все равно один, пусть даже и отложенный, – парень замолчал и, прежде чем продолжить рассказ, долго пытался успокоиться, делая медленные вдохи и выдохи. – Я понял, что нас просто используют как лабораторных крыс. Им было абсолютно безразлично, что происходит снаружи, у них цель только одна – обезопасить себя, найти причины нашего отличия от других людей и сделать себя такими же, невосприимчивыми к болезни. И тогда мы решили бежать. Нам тогда, признаться, крупно повезло: в тот день почти все охотники уехали в рейд, и база была практически пустой. Во время одной из кормежек мне удалось захватить в плен одного из охранников, я позаимствовал у него пистолет, – парень с гордостью похлопал ладонью по кобуре.

– Еще мы украли у них машину, но по пути она сломалась, – добавила девушка. – Мы ее оставили возле одной из заправок.