— сербы там, хорваты или македонцы какие — решили бы они к нам в группу проситься? Уточняла у Георга — ответил, в их анклаве только чехи, ну это-то я знаю, есть одна словачка, но других славян, кроме вот нас, они не встречали. Значит где-то есть и такие? Не знаю, не уверена, нам бы с этими «Энверами» и «Джаками» разобраться. Почему «Джаками» — слышала, что это самое распространенное среди них имя, в переводе, вроде как вытеснитель означает.

Почему «Энверами»? Так их старший себя назвал. Тоже непонятно, имя это у него или псевдоним. Прибыли втроем. Охранник с автоматом чуть в стороне остался. Обманчиво расслаблен. На нас ствол, вроде бы, и не наводит, но готов к стрельбе, видно по нему, что приходилось ему ранее оружие держать. Вот у него, как раз, что-то похожее на Калашников в руках. Не совсем такое, как я себе их представляю, но что-то общее есть. Наверное болгарской или ещё югославской сборки — все же, я не военный и такие подробности мне знать неоткуда. У Энвера — ружье интересное, явно что-то с оптикой. Он что, никак снайпер? Может это даже и хорошо, вряд ли у них на группу несколько снайперов, ребятам проще будет. Но интереса никакого проявлять не стала, ни к чему их настораживать. Удачно получится — сама и посмотрю, а нет… Даже и думать про такое не хочется!

Сели вокруг костерка — наши в малом котелке воду разогревают, кофеек пить будем. Мне-то бы лучше чай, но здешние явно кофе по-турецки предпочитают, у нас как раз было чутка с собой на подобный случай. Знакомимся, неспешно беседуем. Перевожу капитану, он делает вид, что кроме родного, никаких языков не знает, вот для этого я и нужна. «Хозяева» острова явно недовольны, что женщина в беседе участвует, но вида не подают, только рожи хмурят. Ничего — потерпят!

Тем временем «проснулся» Эрнест и, едва сойдя на берег, пошатываясь направился в соседние кусты, вскоре оттуда послышались непристойные звуки. Нам пришлось извиняться, что «нерадивый матрос перебрал накануне, а других нет, совсем нет, просто некем его заменить…»

«Джаки» переглянулись. Они и так уже срисовали всю нашу команду. Двое молодых испанцев, причем, один совсем пацан еще, а второй, хоть его и постарше, зато с фингалом под глазом, вот этот «кирюха», капитан Кольдо и я. А кораблик-то у нас зачётный! И вместительный, и вообще… Тут они как-то подобрели и стали предлагать кому-то из нас сходить посмотреть на то, что они могут предложить. Капитан предсказуемо отказался, сославшись на то, что ему при судне надо быть, вдруг прилив-отлив или ещё что, команда без него не справится. Зато вот его помощница по торговой части — как раз МОЖЕТ с ними прогуляться. Ну и Фидель или Пако с ней, со мной, то есть, а он, мол, мне доверяет. На что я сказала, что мне надо переодеться, раз к людям идем, не в матросской робе же идти? Капитан скорчил гримасу, в стиле вроде как: «видите с кем приходится работать?» «Джаки» чуть не синхронно кивнули в ответ, мол, понимаем, готовы подождать. Ну я и кинулась на палубу.

Наш Флагман мы на берег не вытаскивали — просто привязали веревкой к вбитому тут колу, видать не первый раз именно здесь кто-то пристает, место уже подготовлено. Так вот, а с берега на борт была перекинута переходная доска с набитыми на нее брусочками. Знаю, что по морскому она называется трап, но я ж тут под тупую блондинку кошу… Вот с этого трапа-доски я с криком и визгом и навернулась! Конечно же, внимание всех, кто был на берегу, было обращено на меня и только на меня. Что и требовалось! Потом Фидель и Пако меня вытаскивали, капитан обругнул по-французски Grenouille stupide! и Vache maladroite! Ну-ну, ругайся-ругайся, вернусь — покажу КТО тут «тупая лягушка» и «неуклюжая корова»! Это я-то, которая по весу меньше любой козы будет? Ладно, перетерплю, надо соответствовать образу.

Затем, прямо на палубе стала переодеваться, попутно развешивая на бортике свое разноцветное бельишко. Уверена — скрытый сейчас наблюдатель на берегу смотрит только на меня. Про какого-то рыгающего в кустах пьянчугу он даже и не вспоминает… В тесную каютку тоже не лезу — там и так не развернуться от спрятавшихся с палубы немцев. В открытый люк вижу их довольные рожи, а Георг так даже большой палец показал.

Ты тут еще… Ну тебе-то ладно, думаю, и сам бы вблизи вскоре меня увидел, к тому самому у нас шло, а вот напарникам его мой топлес смотреть незачем было. Но уж если играть — то максимально близко к реалу. Тем более с женскими разноцветными тряпочками! Если такой трюк прокатил у нас в бухте Дома, то почему и нам им здесь не воспользоваться? Вот и пригодилось, правда, тут уже только ишь саму себя мне пришлось играть… Зато «зрители» были в восторге от «представления», только что не хлопали, а ржали на все голоса.

Стоя спиной к «Джакам» быстро сказала Георгу что, похоже, лодкой заинтересовались — могут сунуться и сюда. Он только кивнул в ответ, мол, «яволь, майне фрау, ферштейн.» Не оплошайте только, тоже мне «пОнел», ещё ничего не было, а ишь ты, губёнку раскатал — уже «майне фрау»! Ладно, не до них мне. Напялила на себя моё родное, в чем я сюда на остров попала, конечно, без белого халатика, его я давно в медчасть сдала, и шляпу с полями, прихватила сумочку, только лодочки на каблуках одевать не стала, «я ж не совсем дура, а так, только наполовину.» Поэтому пойду в кроссовках — тут всё-таки камешки на берегу, могут и острыми быть, а далее вообще не известно что будет.

Капитан, как и предполагалось, приставил ко мне Фиделя, так и сказал, что за «такой» как я, присмотр нужен, и вот тот как раз с ружьем пошел, но против него «Энвер» возражать не стал.

Долмат тоже пошел было с нами, но Энвер рявкнул на него что-то обидное по-албански, тот и вернулся, зато охранник как стоял в стороне, так и остался там стоять, не пошел главного сопровождать. Ага, типа, не доверяют оставшимся. Да ради Бога! На самом-то деле всё про них ясно, решили захватить наш Флагман, а меня и еще кого-то решили отвести подальше, чтобы раздёргать команду. Но пока шли к их «дому» он мне что-то рассказывал, что такой яркой женщине, как