— Иногда я тоже думаю вслух, — вступилась за девушку и герцогиня.

Изабель благодарно улыбнулась им обоим, потом перевела взгляд на Рут:

— Если бы тебе пришлось расти с парочкой таких зловредных сестер, ты тоже начала бы говорить сама с собой.

Джон рассмеялся.

— Изабель Монтгомери, довольно! — раздраженно одернула падчерицу Дельфиния.

— Она сумасшедшая! — взвизгнула Рут. — И я…

— Я слышала, что это к ней перешло по наследству от матери, — перебила сестру

Лобелия.

Изабель вскочила.

— Не смейте говорить так о моей матери! — воскликнула она в ярости, бессознательно теребя цепочку с медальоном. — А не то…

Ей никак не приходила в голову достойная угроза, а потому девушка попросту развернулась на каблуках и покинула столовую. Изабель слышала, как герцог окликнул ее, но не обратила на это внимания. Вместо того чтобы подняться в свою комнату, она выскользнула из холла на улицу.

Изабель поплотнее завернулась в шаль и вдохнула морозный воздух. Долго она стояла на пороге, пытаясь успокоиться. Взглянув в ночное небо, девушка снова увидела тысячи мерцающих звезд, рассыпанных по черному бархату, — но эта спокойная и величественная красота не помогла ей обрести душевное равновесие.

Как посмели ее приемные сестры так оскорбительно говорить о ее матери? О женщине, которую они не видели и не знали?.. Да они недостойны даже отирать грязь с ее туфель!

В это время на плечи Изабель неожиданно лег теплый плащ. Она обернулась: совсем близко стоял герцог — он снял с себя плащ и набросил его на Изабель, увидев, что ей холодно. Его доброта была девушке как бальзам на душу… Да и просто видеть его точеный профиль ей было приятно. Очень приятно.

— Если бы я была мужчиной, я бы вызвала их обеих на дуэль, — сказала Изабель.

— Дуэли запрещены законом, — сообщил Джон. — Вы должны принести покаяние — ведь вы поддались гневливости, одному из семи смертных грехов. Раскайтесь, или на чашу ваших весов Упадут черные камни.

Изабель улыбнулась.

— Простите меня за то, что я испортила ужин, — проговорила она.

— Вы ничего не испортили, — заверил ее герцог. — я готов избить Майлза за то, что все эти годы вам пришлось прожить в обществе этих фурий!

— Это не его вина, — вступилась Изабель за брата. — Пока был жив отец, все было по-другому.

Джон понимающе кивнул.

— Вам не холодно? — спросил он.

Изабель покачала головой.

— Тогда прогуляемся по саду?

Герцог повел Изабель вдоль дома по аллее подстриженных тисовых деревьев в сад. Изабель немногое смогла увидеть в темноте, но она не сомневалась, что сад этот не менее прекрасен, чем сам дом.

— Я знала, что из этого ничего не получится, — сказала Изабель, пока они шли по дорожкам сада. — Если вам дорога ваша репутация, ваша светлость, позвольте мне вернуться в Арден-Холл.

— Зовите меня Джоном. Помните, мы договаривались?..

Изабель искоса взглянула на герцога, смущенно улыбнулась и кивнула.

— Почему вы думаете, что из вашего выхода в свет ничего хорошего не выйдет? — спросил Джон.

— Я совершенно не умею себя вести в обществе, — призналась девушка, опуская глаза. — На меня все будут показывать пальцами…

Джон внезапно остановился и заставил ее повернуться лицом к нему. Он приподнял ее голову за подбородок и подождал, пока взгляд фиалковых глаз не остановится на его лице.

— Для того, чтобы спокойно чувствовать себя в обществе, нужно выработать к нему соответствующее отношение, — сказал он. — Если вы почувствуете смущение, представьте себе, что в комнате все голые.

Изабель изумленно расширила глаза.

— О нет, я так не могу! — покачала она головой.

— Тогда представьте себе, что на них всех только нижнее белье, — поправился Джон. — Это ведь не так трудно?

Изабель невольно оглядела его мускулистое тело; осознав, что она делает, девушка смущенно хихикнула:

— Мне кажется, я могла бы попробовать…

Джон улыбнулся.

— Вот увидите — это верное средство.

— Лобелия и Рут сделают все, чтобы осложнить мне жизнь, — пожаловалась Изабель. — Вы же видели, как они вели себя за ужином.

— Я об этом позабочусь. — Джон подмигнул Девушке и спросил: — Изабель, знаете ли вы, что на языке цветов «лобелия» означает недоброжелательность, а «рута» — надменность?

Это замечание вызвало у Изабель улыбку. Видно было, что герцогу не нравятся ее сводные сестры, — и почему-то от этого Изабель сразу стало лучше.

— Должно быть, вы замерзли, — сказал Джон, привлекая ее ближе к себе; она не успела возразить. Он указал на небо и спросил: — Что там за красноватый огонек?

— Бетельгейзе, — ответила Изабель.

— А вон там?

— Сириус, самая яркая звезда на небе.

— Вы внимательно слушали меня, — похвалил ее Джон. — А это что за звезда?

— Полярная звезда, — отвечала Изабель. — Звезда Севера, которая всегда остается на одном месте.

Джон наклонился к ней так близко, что она ощутила тепло его дыхания.

— Я могу быть постоянным, как Северная звезда, — прошептал Джон.

Его слова, его близость, запах его кожи и волос — все это приводило Изабель в сильнейшее волнение и замешательство. Она не знала, что ей делать, что отвечать; ни один мужчина еще никогда не говорил с ней так.

— Я хотела бы уйти, — не глядя на него, произнесла она.

— Каждое ваше желание для меня приказ, Белли, — сказал Джон; в его голосе чувствовался сдерживаемый смех.

Изабель была так смущена, что не смела даже взглянуть на него. Он отстранился от нее, и она; почувствовала облегчение и вместе с тем неясное разочарование. Джон предложил ей руку, и вместе они направились назад в дом.

Дойдя до мраморной лестницы, Джон коснулся губами ее руки:

— Приятных сновидений, мисс Монтгомери.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и пошел прочь.

— Ваша светлость, — окликнула его Изабель.

Он обернулся.

— Спасибо вам за вашу доброту, — тихо проговорила она.

— За это не нужно благодарить, — одарив девушку своей самой обворожительной улыбкой, произнес он. — Утешить прекрасную даму — уже само по себе награда для рыцаря.

Изабель залилась краской:

— Ваша светлость, я буду молиться за вас.

— Благодарю, — ответил герцог, а потом добавил с улыбкой: — Уверен, ваши молитвы сразу же дойдут до господа.