И еще наблюдала за капитаном команды стихийников. Можно сказать, он стал моим невольным интересом, ну еще и подпольным, так как я старалась не афишировать свое подглядывание.

Диаркан оказался интересной и загадочной личностью. Первое, что бросилось в глаза, — он не злой. Некоторые кичатся популярностью, упиваются ею и хвастаются. Ведьмак воспринимал все как должное, заслуженное, как награду и гордился достижениями. Судя по его манерам и отношению к окружающим, он считал, что заслужил все блага, которые получает. Отчасти я была с ним согласна.

Ведьмак не использовал возможности или известность, чтобы поиздеваться или унизить, был верен и предан друзьям. Это было видно по общению и не только мне. Также я узнала, что он хорошо учится, сильный маг со своими принципами, взглядами и кодексом чести — личность! Невольно это вызывало во мне уважение.

Но было и то, что возмущало до глубины души, — его личная жизнь. Конечно, она никоим образом меня не касалась, но игнорировать подобные отношения не получалось.

Диаркан менял девушек как перчатки, и это было мне понятно — часто такое происходит и в моем мире, — но вот его отношения к ним просто возмутительно! Что показалось мне странным в самом начале, оказывается, норма для ведьмака.

Зачем заводить отношения с женщиной, если ты их не ценишь? Ни разу я не видела его нежным, ни разу добрым или заботливым по отношению к своей девушке. Он мог улыбаться друзьям или своему декану, но никогда — своим пассиям. У Диаркана были скандалы, выяснения отношений, вернее это с ним их пытались выяснить, а он просто бросал девушек без сожаления и уходил.

Еще более жестоко было видеть, как капитан морщится, когда его пассии к нему подходили. Часто я ловила парня на том, что тот избегает встреч, будто бы девушка действительно его аксессуар, который должен знать свое место и появляться, лишь когда это нужно. Для меня подобное было невообразимо странным, пока я не поняла в чем дело.

Открытие оказалось столь сокрушительным, что я поразилась, как это раньше не пришло мне в голову!

И в один из дней решила на практикуме по некромантии спросить об этом Алею. Мы как раз пораньше закончили с заданием, и у меня появилась такая возможность.

— Слушай, скажи, есть ли в междумирье мужчины или женщины, которые влюбляются в представителей своего пола?

Орчанка посмотрела на меня круглыми глазами:

— Не слышала о таких ни в одном из миров, мы, чай, не извращенцы какие. А что, на Земле такое случается?

— Да, бывает, — попробовала я улыбнуться.

— Люди, в которых живет магия, не могут быть… такими, — пробормотала девушка.

— А если все-таки появится?

— Мы вряд ли узнаем: не расскажут о таком. Стыд-то какой. Но ты зря спрашиваешь, магия не допустит. Вечно тебя во всех мирах интересуют всякие странности.

А я лишь задумчиво покачала головой. Вот и причина скрывать.

— Вознесенская, Ванеско, вам, я гляжу, нечем заняться? Или уже считаете себя крутыми магами? — незаметно подкрался декан, и я вздрогнула от его вкрадчивого шепота. — Не хотите лишиться стипендии, нужно приложить усилия.

Дазар говорит: «Магия — это рабский труд», и каждый день я чувствовала себя словно на каменоломнях, приползая, бывает, после тренировок еле живой. Демон часто меня хвалил, хотя и орал, если что-то делала не так, но в целом относился лучше, чем к другим. Я же была в восторге от него как от преподавателя. Опыт плюс мастерство — и ты некромант, наводящий вокруг трепет.

А еще он был прав: я продолжала тайком заниматься в своей комнате магией. Даже несмотря на то, что тренировочные залы не так загружены, как в первые дни — новизна прошла, ажиотаж схлынул, — времени все равно нехватало.

Однако часто мои опыты в комнате подвергались разоблачению и я получала наказание. Ведьма рычала на меня, ругалась, пару раз я получила сглаз, но не думаю, что именно она сдавала меня преподавателям, а вот если вспомнить слова Миланы насчет друида…

Однажды, когда осень подходила к концу, я решила, что с меня хватит, и подстроила ловушку. Если это друид, я об этом узнаю и тогда ему конец!

Аккуратно вычертив на полу пентаграмму и начав простенький ритуал для усиления магии на ближайшие два дня, я стала ждать, и мои ожидания меня не обманули. На столе появилась записка явиться к декану завтра с утра. Если учесть, что ведьма сегодня сама отрабатывала наказание, то выследить и сдать меня мог только друид.

Я, спокойно завершив ритуал, отправилась ночью в парк института: мне рассказывала одна девушка-друид, как вредны для них кроносносные жучки и даже показала, как те выглядят. Очень кстати вспомнился тот разговор.

До глубокой ночи я собирала этих «милашек», вычерпала все дополнительные силы на освещение и поиск, зато утром кому-то будет сюрприз. Так и не поспав, стараясь не заснуть на ходу, отправилась к декану.

Тот, вскинув на меня от письма глаза, усмехнулся и, убрав послание в карман, махнул рукой:

— Проходите.

Пока я шла, демон, прищурившись, рассматривал меня.

— Знаете, Вознесенская, вчера ректор узнал о ваших вечных нарушениях по использованию магии вне классов и разозлился. Теперь наказанием будет участие в самодеятельности института, своеобразном концерте, посвященном завершению года.

— Ох…

За что мне все это? И тут самодеятельность!

— Да.

— А можно поменять наказание, например на уборку в спортзале?

Декан покачал головой, но, подумав, добавил:

— Впрочем, вы очень привлекательная девушка.

Собираясь уже подняться со стула и ретироваться, я его слова осталась сидеть на месте, замерев от шока.

— Впервые я вас увидел перед вступительным испытанием, в причудливой одежде и вы мне сразу запомнились. А потом выяснилось, что блондинка поступила на мой факультет.

Все еще пребывая в растерянности, попробовала что-нибудь сказать:

— Профессор… Я…

Но сформулировать мысль мне не удалось, к тому же однозначно было видно, Дазара забавляла моя реакция.

— Если вы, к примеру, станете моей любовницей, я мог бы договориться с организаторами, чтобы они вас практически не задействовали.

— О-о-о…

Не знаю, чего было больше — удивления или ужаса. Для меня невероятно, что такой видный неординарный мужчина предложил отношения, пусть и столь неприличные. Тем более столь неприличные.

Одновременно я испытывала страх: что он сделает, когда откажу? Почему-то во мне зрела уверенность, что я не буду иметь личных отношений с деканом. И также вновь вспомнились слова гадалки: «Не выбирай блондина».

Несмотря на то, что никакие брюнеты на меня не претендовали, согласиться я на неприличное предложение не могла.