– Ладно, время терять не будем, мы и так уже опаздываем. – Командир первым сбросил с себя некоторую эйфорию от находки. – Вперед, не на экскурсию сюда пожаловали… Будем часы и минуты сокращать. И постараемся запас сделать.

И первым подбросил у себя за спиной тюк с грузом, чуть сбившийся во время бесконечного пролезания через заросли, и зашагал по твердому покрытию.

– Теперь я верю и в развалины, – поравнявшись с ним, сказал Тан. – Дайцы строили небольшие и хорошие каменные города, красивые… И храмы… Только их находят очень редко. И в большинстве на побережье…

Игоря мало тронула древняя история – не тот момент, слишком уж он озабочен другим. На выполнение задания время отводилось конкретное и жестко лимитированное. Встреча с жандармами внесла свои заметные коррективы в просчитанный график передвижения. Но просчитывали его там, по другую сторону демаркационной зоны. А здесь корректором работают Его Величество Случай и первый министр Чужой Замысел. Значит, наверстывать придется за счет сна. И командир прибавил шаг, настолько резко прибавил, что Тан сразу же остался позади.

– Темп подняли, здесь это можно, – обернувшись, скомандовал Игорь.

Группа подтянулась.

Игорь около часа шел первым – на десять шагов впереди других, как и полагается ведущему, задавая темп марша, но не теряя при этом внимательности, успевая и по сторонам смотреть, и под ноги, и в крону деревьев заглядывать. Хоть и заброшенная тропа, а все же и здесь – думать так велит подготовка спецназовца – какой-то неведомый умелец может поставить мину.

Кроны деревьев склонялись низко, образуя природный туннель, листва, а кое-где ветви и лианы грозились стукнуть по голове, и приходилось постоянно идти чуть пригнувшись, что довольно сильно утомляло. В такой листве проще простого протянуть тонкую проволоку к мине, укрепленной на стволе. Но там, где можно было выпрямиться в полный рост, Игорь тут же переходил на легкий бег.

Группа показала привычку к такому способу передвижения. Но Тан к этому был не подготовлен. Из авангарда он быстро перешел в центр, а скоро и в замыкающие. Но там уже он показал азиатскую волю, порой близкую к фанатизму, и не отставал.

Через час, как и положено, Игорь уступил место ведущего Саше Краснову, который шел до этого вторым, а сам перешел в замыкающие. По правилам прохождения группы, роль замыкающего не менее ответственна, чем роль ведущего. Замыкающий должен контролировать тылы и не допустить внезапного появления преследователей. Кроме того, взгляд замыкающего должен заметить любую деталь, любой след, случайно оставленный кем-то из группы, и ликвидировать его.

После второго часа, когда замыкающим стал Краснов, Игорь смог отвлечься и достать свою карту, стал рассматривать ее на ходу.

Тан держался рядом. Хотя и задыхался, хотя и побледнел от усталости, но старался не показать этого. Упорства и характера капитану было не занимать. Согрин знал эту азиатскую черту – не зря из них получаются хорошие бегуны-стайеры.

Обычно привал делается через полтора-два часа марша. Но Игорь понимал, что времени они потеряли слишком много на короткий бой с жандармами, на допрос и особенно на прорубание через джунгли. А кроме того, впереди лежало болото, на которое указал в карте Тан. Вроде бы тропа и через болото просвечивает – так космическая съемка показывает. Возможно, ее и не сильно затопило. Но ил и грязь – принадлежность любого болота – на камнях становятся гораздо более скользкими, чем на простой почве, и идти, возможно, будет труднее. А в конце пути им снова предстоит пробираться напролом через джунгли. Теперь уже почти полтора километра. И там рубить преграды можно будет только на первых порах, если вообще следует это делать, чтобы не выдать себя подготовленной для них засаде. И еще следует учесть, что где-то бродит третий отряд, желающий соединиться с первым, уже уничтоженным, и этот третий отряд, не дождавшись своих, наверняка предпримет поиски и будет постоянно настороже, будет ожидать нападения.

Ну, ладно, разберутся они с жандармами. А дальше еще два дня пути через болота. Теперь уже без троп, напрямую. Потому что на болоте тропы пролегают по открытой местности, а им показывать себя никому не обязательно. Кто знает, сколько времени можно потерять там, плутая и выискивая проходимые места. Правда, на болото по графику им выделено дополнительно двенадцать часов. Только этих часов хватит ли?…

Команду на привал и на обед Игорь дал только после третьего часа марша. Но и сам привал ограничил пятнадцатью минутами, хотя, вообще-то, после такого длительного безостановочного движения отдыхать следовало бы никак не менее получаса.

* * *

Дом сестры на улице Татьяничевой Игорь нашел без труда – память не подвела, хотя год назад этот дом выделялся среди других своей этажностью и замысловатой, не всегда дружащей со вкусом навороченностью, а теперь он стоял в ряду других таких же домов, сделанных на один манер. Но к подобным архитектурным «шедеврам», по всей стране разбросанным, россияне уже привыкли. Привык и он.

Игорю пришлось позвонить трижды, прежде чем Алексей, муж Татьяны, соизволил проснуться и откликнуться по домофону весьма недовольным голосом:

– Какого еще черта… Кого несет?

Время было всего-то около часа ночи. Мог бы в это время и телевизор посмотреть.

– Леша, проснись и пой… И гостей принимай!

– Кто там еще?

– Игорь. Из Самары.

Зятек, похоже, проснулся наконец-то:

– О-хо! Какими путями-судьбами… Иду!..

– Игорь, ты, что ли?… – раздался голос Татьяны.

– Нет, – ответил Игорь. – Это кто-то на меня похожий… Вставай и беги на кухню. Я голоднее стаи волков!

Несмотря на то что ночью они засиделись допоздна за бутылкой французского коньяка польского производства, встал Игорь в начале седьмого.

Поселили его на самом верху, в уютном изнутри мезонине, который хозяева звали на французский лад мансардой. В прошлый приезд Игорь мезонин толком и не видел – тот еще достраивался, и обляпанные раствором и битумом строители шастали вверх-вниз без конца, надоедая хозяевам. Во многом именно из-за строителей Игорь и не захотел тогда остановиться у сестры, хотя и на двух этажах место ему наверняка бы нашлось, даже, пожалуй, вместе со всей отдельной мобильной группой, если бы удалось собрать ребят всех вместе – с того и с этого света.

Начиная день с интенсивной зарядки, Согрин в какой-то мере сбрасывал физическую усталость предыдущего дня. Участие в операции – это дело одно, там психологический настрой работает, групповая готовность выложиться. Вечером, бывало, кажется, что все уже, что завтра ногами двинуть не сможешь, настолько устал без конца шевелить ими. С такой мыслью и засыпаешь. А утром мысли другие – сколько сегодня удастся пройти?

Но в одиночестве работать гораздо сложнее. Поддержки моральной нет, чувства локтя не ощущаешь. Да и, говоря честно, Игорь меньше устал бы, если бы такое же количество часов, что затратил на дорогу сюда, участвовал в марше по вражеской территории, через горы, пустыни или болота, через что угодно. Но к передвижению в автомобиле он привык меньше. Нагрузка идет не на те мышцы, которые привычно – тренированные – работают при ходьбе и беге. И в результате с утра спина, как блокированная хлорэтилом, поскрипывает, хочется изогнуться и ухо к позвонкам приложить. А всю прошедшую ночь во сне перед глазами ползла и ползла скользкая и бесконечная лента шоссе. Не снилась сбитая с обрыва машина, не снились другие машины, встречные и попутные, – глаз только прочно запечатлел, как сфотографировал, утомившую дорогу.