Это была ошибка, о которой ему потом пришлось пожалеть.

Бобби на секунду оторвала взгляд от противня, с которого она ссыпала в миску теплое шоколадное печенье.

— Ты уверена, что не хочешь надеть тот сексуальный шелковый брючный костюм, который купила на прошлой неделе?

— Я тебе третий раз говорю — нет. Мне и так хорошо.

— Ну понятно, тебе нравится быть одетой как сейчас?

Си Джей удивленно взглянула на свой любимый тренировочный костюм, дополненный любимой же футболкой, вытянутой и поношенной, на которой красовалась надпись, гласившая, что «Главное у танцовщиц — это ноги».

— Разве что-то не в порядке?

— Ты выгладишь как бомж.

— И что? Когда я заканчиваю свои занятия в студии, мне очень нравится выглядеть как бомж в пижаме.

— В пижаме? Нет, нет, нет, ни за что, это совершенно недопустимо.

Кудахча без остановки, Бобби забегала по комнате так быстро, что очки соскользнули с ее внушительного носа. Она вернула их на место и одарила Си Джей белозубой улыбкой:

— Послушай, еще даже не время ужина, а ты говоришь о пижаме. Ты похожа на старую деву.

— Я и есть старая дева.

— Погоди-погоди! Тебе двадцать восемь.

Тяжело вздохнув, Си Джей плюхнулась на диван и положила голые ноги на кофейный столик.

— Все, чего я хочу, это закончить разбирать свою бухгалтерию, усесться в любимое кресло, приготовить попкорн и, устроившись поуютнее, посмотреть что-нибудь интересное по телевизору. — Краем глаза Си Джей заметила, что ее соседка бросила беспокойный взгляд на часы. — Во сколько ты встречаешься с Мори?

— А? Уже скоро.

Нахмурившись, Бобби вернулась на кухню, чтобы упаковать несколько остывших печений в пластмассовый контейнер.

— Это для Мори?

— Конечно. Ты ведь знаешь, что говорят про путь к сердцу мужчины, лежащий через желудок.

— Я всегда думала, что он находится гораздо ниже.

Хохот Бобби был прерван звонком в дверь.

— О, мне пора бежать.

Она закрыла крышку контейнера с печеньем, схватила кошелек со стола и направилась к двери.

— Хорошо тебе провести время, — сказала Си Джей, удивленная тем, что Мори заехал за своей давнишней подругой на квартиру, а не встретил ее в центре города, как обычно.

Играя коробкой с печеньем, Бобби взялась за ручку и лукаво взглянула на подругу через плечо:

— И тебе тоже, девочка.

С этими словами она открыла дверь.

— Эй, кто там? Ну-ка, неплохо, совсем неплохо. Да, я одобряю. Ну, входи, красавчик. Раздевайся. Эй, Сидж, к тебе гости!

Си Джей напряглась, растерянно взглянула на дверь и чуть было не потеряла сознание, когда ее соседка буквально втолкнула в комнату Ричарда Мэттьюса, разодетого в пух и прах и держащего в руке букет красных роз.

— Что происходит?

— Вы, двое, веселитесь! Увидимся позже.

Когда Си Джей вскочила на ноги, Бобби уже ушла, а Ричард стоял на том же месте с потерянным выражением лица, которое показалось бы ей комичным, будь обстоятельства другими. Его ошеломленный взгляд, скользнув по одеянию Си Джей, остановился на груди, а затем опустился к тренировочным штанам и голым ногам.

— Э-э-э… Я рано?

— Рано для чего?

Он моргнул и облизал губы.

— Наш заказ аннулируют через полчаса.

— Какой заказ?

Его плечи опустились, когда он бросил растерянный взгляд на пустой коридор, из которого только что исчезла Бобби.

— По всей видимости, ты не получила моего сообщения.

Негодующе вздохнув, Си Джей подбоченилась и топнула ногой.

— Я убью ее, это давно надо было сделать! Я убью эту негодную соседку по комнате, когда она будет спать.

— Ага. — Ричард переступил с ноги на ногу, оглядел загроможденную комнату, потом посмотрел на цветы, которые держал в руке. — Наверно, нам лучше поставить их в воду, хотя они совсем завянут, пока ты будешь сидеть за убийство.

— Меня оправдают благодаря наличию смягчающих обстоятельств. — Си Джей взяла розы с благодарной улыбкой. — Никакой суд присяжных не посмеет осудить меня.

Ричард улыбнулся в ответ, хотя и несколько нервно.

— Она сказала, что ты будешь готова к шести.

— У моей соседки извращенное чувство юмора.

Си Джей вдохнула сладкий аромат, унесла букет на кухню и поставила его в вазу, а Ричард присоединился к ней. Замешательство в его глазах наполнило ее сердце чувством вины.

— Я не понимаю, — тихо сказал он. — Когда я звонил днем, чтобы спросить, свободна ли ты вечером, почему твоя соседка — Бобби, правильно? — (Си Джей кивнула), — почему Бобби просто не передала мое предложение?

— Потому что она знала, что я от него откажусь.

Избегая смотреть ему в глаза, Си Джей перебирала цветы, проклиная свою собственную глупость, потому что она доверилась женщине, рожденной с рупором вместо рта.

— Ну, у меня… э-э-э… мне надо уладить кое- что с бухгалтерией.

Ричард кашлянул:

— Ну, наверно, мне лучще уйти. Очень жаль, что так получилось.

— Подожди.

Си Джей встретилась с ним взглядом и тут же оказалась во власти какой-то необъяснимой силы, ее будто обдало жаркой волной. Он казался таким растерянным, таким грустным, таким беззащитным. Она прилагала все усилия, чтобы не коснуться его свежевыбритого подбородка, не прижаться ладонью к его лицу и не прошептать, что ничего на свете ей не хочется так сильно, как проводить все вечера своей жизни с ним, и только с ним.

Но как она могла выразить это в словах?

Она облизнула губы, кивнула в сторону печенья:

— Не возьмешь немного для Лизы? Оно вкусное.

— Лизы нет дома. По пятницам она ночует у бабушки с дедушкой.

Его красноречивая улыбка не ускользнула от ее внимания, как и мысль о том, что сегодня как раз пятница.

— С печеньем ничего не случится. Она может съесть его завтра.

— У Лизы аллергия на шоколад.

— А-а-а. Я не знала.

Неловко переступив с ноги на ногу, Ричард пальцем погладил бархатный лепесток розы.

— У нее аллергия на многие вещи, но от шоколада ей становится совсем плохо.

— Так же, как и мне, — пробормотала Си Джей, не в состоянии отвести взгляд от его пальца, медленно, нежно и чувственно ласкавшего мягкие изгибы лепестка. — Мне тоже нельзя шоколад.

— Жаль. — Он взял печенье и медленно откусил от него. — Это пища богов.