Я отрицательно качаю головой и не могу посмотреть Егору в глаза.

— Ты обещал меня отвезти… — упрямо шепчу и поджимаю губы.

— Конечно… — он ведёт плечами, прижимается своим лбом к моему и выдыхает, — Только зайдём за ключами от машины.

Егор.

Забираю ключи от машины и на всякий случай кидаю в рот две подушечки мятной жвачки. Один бокал вина, конечно, ничего не покажет, если остановят гайцы, но и провоцировать запахом ни к чему. Возвращаюсь в прихожую и смотрю на застывшую спиной к стене Дашу. Тестостерон кипит в крови, во мне вообще все протестует против того, чтобы отпускать эту девочку домой. Но я обещал, да. И силой воли я глушу все агрессивные мужские порывы.

— Поехали? — резко выдыхаю и щелкаю ключами, привлекая ее внимание.

Она вскидывает на меня задумчивые глаза.

— У тебя есть монетка? — склоняет голову на бок.

Меня прибирает ознобом от ее неуверенного, странного намёка на желание остаться.

— А как же «подбрасывая монетку, мы уже знаем ответ»? — я подхожу к ней вплотную и нависаю, уперев ладони в стену по бокам.

— Это же вопрос снятия ответственности, — губы Даши трогает улыбка, — Чтобы потом всегда можно было сказать, что решал не сам.

— Так не пойдёт, — качаю головой, — Но я знаю парочку рабочих вариантов…

Мой голос хрипнет, и я вижу как Дашино дыхание сбивается с ритма на каждую его вибрацию. Никто никуда сегодня уже не поедет…

— Каких? — поднимает на меня лицо и хитро смотрит прямо в глаза.

— Доверить выбор своему мужчине…

— Не подходит, — она уверенно мотает головой.

— Тогда-проиграть… — мои мышцы сводит от желания касаться ее кожи, но я терплю. Нельзя форсировать.

— Хм? — ее бровь взлетает вверх, — Попахивает эротической фантазией.

— Фантазией? — я усмехаюсь и приближаюсь губами к ее ушку, — Если мы поговорим о моих фантазиях, — я глубоко втягиваю запах ее духов в лёгкие и возвращаю его горячим дыханием на ее шею, — То единственное, чего я сейчас реально хочу — это развернуть тебя лицом к стене, прогнуть в спинке… — девочка шумно сглатывает, — Спустить твои джинсы, трусики и, даже не раздевая до конца, войти в тебя…

Немного отстраняюсь от Даши, чтобы рассмотреть эмоции. Наши глаза сталкиваются. Ее — реально пьяные, с дымкой похоти. Уверен, что девочка уже мокрая. И меня начинает колотить и накрывать желанием с новой силой. Это, блять, какой-то мазохизм…

— Оооо… — она с улыбкой откидывает голову на стену и прикрывает глаза, — Отойди от меня на два шага назад, — закрывает краснеющие щеки ладонями.

— И не продумаю, — мои руки сползают с ее плеч, очерчивают мягкую грудь и ложатся на талию, — У меня посттравматическая терапия.

— Чего? — она смеётся и пытается увернуть губы от поцелуев, — Стой! — ловлю ее язычок и легко прикусываю, — Ммм! — протестующе верещит, и я отпускаю, — Дай разуться и целуй сколько влезет!

— Обещаешь? — легко касаюсь ее губ своими.

— Я… — Даша шумно сглатывает, и я слышу, как разгоняется ее сердце, — Не знаю… — заканчивает тихо и неуверенно.

Да черт! Съезжаю губами на ее щеку. Снова эти «качели». Как сложно с хорошими девочками… Но вкусно. И я сам первый раз в жизни совершаю столько прогибов, чтобы просто уговорить женщину остаться на ночь. Без гарантий продолжения.

— Мы сейчас поступим так…

— Как… — ее голос звучит эхом моему.

— Зайдём в комнату… — я специально говорю с остановками, давая ей шанс не согласиться с каким-то пунктом, — Я достану вино, думаю, что все-таки напою тебя, — Даша в ответ хмыкает, — И ты будешь проигрывать мне каждый предмет своей одежды по отдельности.

— Как проигрывать? — Даша чуть отталкивает меня руками и скидывает с ног белые ботинки, — Типо фанты? — она хихикает.

— Пойдём, покажу, — я настойчиво подталкиваю ее в сторону гостиной.

— Стой, — она резко разворачивается, — Пусти меня хотя бы руки помыть.

Руки помыть… дать ей фору.

— Ну окей… — отпускаю ее в ванну, а сам иду на кухню за вином. Открываю бутылку, забираю ее и бокалы в гостиную. Из освещения оставляю только нижнюю диодную ленту.

Обои в комнате белого цвета с какой-то хрустальной крошкой, лампы — синие и голубые, светя вверх, они создают эффект северного сияния на стенах.

— Атмосферно… — Даша робко заходит в комнату и оглядывается, — Для мужчины даже уютно.

— Это дизайнер. Садись, — я киваю ей в сторону дивана и иду следом. Она опускается на подушки.

Присаживаюсь на корточки возле ее ног и заглядываю в глаза.

— Даш… Расслабься. Я не сделаю ничего, чего ты не будешь хотеть. Обещаю…

— Я знаю, — она кивает и сминает пальчиками рукава в кулаки.

— И даже если ты будешь полностью раздета — дотрагиваюсь костяшками пальцев до ее щеки, немного поглаживая, — И захочешь тормознуть, — перевожу дыхание, — Я вызову такси. Идёт? — касаюсь губами ее губ и чувствую улыбку.

— Я мечтаю посмотреть, как ты проиграешь! — шепчет с вызовом.

Ее колкость попадает прицельным в мой пах, и мне хочется приложиться лбом об ее острые коленки. Да я уже проиграл! С рыком выдыхаю и под ее хихиканье иду искать чёртовы карты. Кажется, колода от покерного набора лежала в спальне.

Спустя пол часа Дашины щеки полыхают смущением так ярко, что это заметно даже в полумраке комнаты.

— Давай, детка, — я облизываю ее фигурку взглядом, — Пора выбрать, что ты снимешь: лифчик или трусики.

— Ты меня дуришь, — она качает головой и немного злится, потому что я проиграл всего один раз, а она — три.

— Ни в коем случае, — прячу улыбку в бокале вина, но продолжаю внимательно наблюдать за Дашей.

Играю я на самом деле честно. Просто привык считать карты. И выигрыш — дело техники. Я бы вообще обошёлся без всех этих танцев с бубнами, но девушке нужно время, чтобы привыкнуть ко мне, и я ей даю его, превращая ожидание секса в эротическую игру.

Мой член уже давно бьется в истерике об ширинку, а мышцы на грани судороги. И да, мы конкретно нетрезвые. Глазки моей девочки блестят, а движения становятся плавнее.

Даша допивает половину бокала залпом. Так… И скидывает бретели с плеч.

— Тебе помочь? — я до одури хочу касаться ее сам.

— Нет… — выдыхает девушка и расстёгивает застежки на спине. Лифчик скользит вниз, Даша перехватывает грудь рукой.

— Руки! — останавливаю ее, — На диван положи. Хочу на тебя смотреть.

Ещё один взрыв ее смущения. Ей Богу, я бы мог подумать, что она — девственница.