Машина между тем плавно остановилась у подъезда шестиэтажной сталинки.

— Приехали, товарищ полковник! В целости и сохранности доставил, как приказывал генерал.

Я поблагодарил водителя, пожелал успехов и вошел в подъезд. По привычке остановился и замер, вслушиваясь, нет ли опасности. Нет, я не опасался ни покушений, ни ограблений, так, на всякий случай. Привычка.

В подъезде царила глухая тишина, я не стал пользоваться лифтом, поднялся по широкой лестнице на четвертый этаж. Было начало восьмого. Я достал антисептик и тщательно протер руки. Открыв ключом дверь, я прямо с порога радостно объявил:

— Папа вернулся!

Откуда-то издалека послышались голоса четырехлетнего сына Ивана и двухлетней доченьки Маши. Судя по голосам, они бежали из самой дальней комнаты. Два маленьких урагана, сметавших все на своем пути.

— Папуля, папуля вернулся!

— Папочка пришел!

Перекрикивая друг друга, кричали дети.

Присев на корточки, я отставил портфель с документами и пакет. Успев взять в правую руку букет белых роз, я левой ладонью сделал жест «стоп».

— Стоп, стоп, стоп! — с улыбкой сказал я. — Папа с улицы пришел, сейчас руки помою и расцелую вас. Подождите.

Из кухни или, как называют большие трапезные комнаты, столовой вышла самая красивая и любимая женщина на свете — моя Катюша. Сколько лет мы уже были вместе, а я по-прежнему любил свою Катеньку, как в первый день нашей встречи. Поприветствовав жену, я прошел в ванную.

— Ванюша, Машенька, подождите секундочку, у нас для мамы сюрприз.

Я взял букет с консоли и протянул жене:

— Это тебе, дорогая! — нежно и аккуратно я поцеловал ее в щечку.

После чего обнял детей. Схватив в охапку, начал кружиться с ними в вальсе. Из столовой вышла Ли Мэймэй, китаянка сорока двух лет. Она работала у нас няней. Я пригласил ее для помощи жене по хозяйству и чтобы дети учили китайский язык. Общение жены и няни складывалось не всегда гладко: китаянка не знала никакого языка, кроме родного китайского, а Катюше полусотни китайских слов, которые она выучила, не всегда хватало, чтобы объяснить необходимое. Тем не менее супруге я объяснил важность присутствия в нашем доме китайской няни, рассказал, что так дети непринужденно освоят непростой китайский язык, и рекомендовал ей продолжить учить китайский, чтобы поднять свой дипломатический арсенал общения.

Поприветствовав меня на родном языке, Ли Мэймэй с гордостью в голосе отрапортовала, что Сяо Мэй и Сяо Лон (Маленькая Красотка и Маленький Дракон — так на китайский лад звала няня наших детей) занимались языком очень хорошо, а Иван к тому же выучил два новых иероглифа.

Накружившись вдоволь, я спустил детей с рук.

— А ну-ка убегайте-убегайте, прячьтесь, — рассмеялся я. Дети с криком, переходящим в визг, сиганули в разные стороны.

— Спасибо, Лешенька, очень красивые цветы, — Катюша нежно приобняла букет. — А где ты их нашел? Все же закрыто? — поинтересовалась она.

Я ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.

Переодевшись, тщательно помыв руки и лицо, я зашел в столовую.

— Кушать будешь? — поинтересовалась хозяюшка.

— Да, — ответил я заигрывающе. — А дети? — спросил я, глядя на часы.

— Давно уже, в шесть тридцать поужинали. Ты же сам велел строго соблюдать режим, — улыбнулась Катя. — Вот мы и соблюдаем.

— Ванюша, Машаня, бегите сюда! — позвал я детей, готовясь вручить киндер-сюрпризы.

Дети обрадовались подаркам и с азартом стали их распаковывать в ожидании какой-то новой маленькой игрушки.

— Сейчас папа немного отдохнет и покушает. А в другой раз мы все вместе сходим в наше любимое место! — пообещал я детям и супруге. — Куда? — спросил я всех.

— Ура! В Ангарию! — радостно кричал Иван.

— Ангалия, Ангалия, — хлопала в ладоши Машенька. Она еще плохо выговаривала букву «р».

У каждой семьи, проводящей досуг дружной компанией, есть свои волшебные места. Для нас таким местом в Москве стала волшебная страна «Ангария», по странному стечению обстоятельств расположенная в излюбленном месте встреч сотрудников смежной службы, коллег из ФСБ — Центральном детском магазине на Театральном проезде, дом пять, почти напротив главного здания ФСБ на Лубянке. На четвертый этаж, где располагалось кафе, мы всегда добирались на эскалаторах — такой был у нас ритуал. Это было веселое и доброе место не только с хорошей кухней, но и с детскими аниматорами, сказочной программой, тематическими декорациями. «Ангарию» любили не только наши дети, но и мы с Катюшей.

— А что мы там будем кушать, а, Иван?

Ваня, рассудительный малыш, не задумываясь выпалил:

— Куриные котлетки с картофельным пюре и пирожку из манго и маракуйи.

К своим четырем годам Иван уже активно осваивал китайский, испанский и английский языки, запоминать сложные названия и выговаривать их для него было делом легким.

Я посадил Машаню на колени и задал тот же вопрос. Она улыбнулась и радостно проговорила:

— Клем-блюле! — она сделала это так весело и непринужденно, что все рассмеялись.

— Крем-брюле ты наше карамельное! — начал я передразнивать дочь и тискать ее, приводя в восторг.

— Папа, отпусти, я буду кушать киндер, — вырывалась Машенька, веселясь и морщась от щекотки.

— А я буду знаете что? — выпустив ее из рук, мечтательно протянул я. — Паштет из норвежского лосося с тостами из деревенского хлеба, обжаренными на гриле, с вареньем из лесных ягод, а еще кокиль из семги с тигровыми креветками, шпинатом и сливочным соусом с корочкой из сыра «Пармезан». Ням-ням, — изобразил я вкуснятину. — А мамуля будет риет из лосося с салатом «микс», соусом с красной икрой и пасту феттуччине с тигровыми креветками, сливочным соусом, свежим базиликом и чипсами из сыра. Мама, — посмотрел я на Катю, — я угадал с выбором?

— Да, мой дорогой, изумительно, но угадать-то не сложно, — кокетливо засмеялась она. — Ты же знаешь мои любимые блюда.

— Да, знаю, — согласился я. — А на двоих мы с тобой закажем филе дорадо с голландским соусом. Как думаешь, не лопнем?

Встав со стула, стоявшего во главе стола, я подошел к противоположной стороне и обнял жену.

— От такой вкуснятины не лопнем, — она подняла руки, нежно обняв меня в ответ. — Скорее бы все закончилось, и мы не пускали слюнки, а пошли в «Ангарию».

— Скоро, моя хорошая, все закончится, потерпи, — подбодрил я Катю. — Но пока мы не в «Ангарии», корми мужа домашней изысканной едой.

Катя спохватилась, совсем забыв про еду здесь и сейчас, утонув в моих мечтательных разговорах о будущем гастрономическом путешествии.