Меч юноши уперся одному из насильников в шею.

– Отдайте, говорю!

– Да кто ты таков?

– Воин славного Гендальфа-хевдинга. Это дева – его добыча. А вон он и сам…

Видя такое дело, Геннадий бросил на время дом Файрутдина-гази, поспешив на помощь Херульфу.

– Я – Гендальф Рус, и это – моя добыча! – грозно заявил молодой человек.

Позади хевдинга показалась хмурая физиономия Рольфа:

– Это кто тут раскрыл рот на чужое добро? А не раскроить ли им черепа за такую наглость?

– Ну, ладно, ладно, – примирительно промолвили воины. – Мы ж не знали, что девка ваша. А сама она не сказала, ругалась только.

Перекинувшись еще парой слов, викинги ушли искать себе другую добычу. Юный Херульф осторожно усадил девушку на скамью и щелкнул пальцами:

– Э-эй, ты как?

– Тебе что за дело?

– Просто хочу проводить тебя. Ну, чтоб никто по пути не обидел.

– Ага, проводить… знаем мы таких, – покрутив головой, девчонка утерла ладонью слезы.

– Не хочешь, не надо, – парнишка усмехнулся, убирая в ножны подаренный меч – «Верный». – Иди одна. Только потом не беспокой Господа пустыми мольбами. Пропадай, коли полная дура!

– Сам ты… Ты что же – христианин? – резко сменив тон, пленница недоверчиво скривилась.

– Христианин, – поспешно перекрестился юноша. – Я не причиню тебе зла, клянусь святой Евлалией!

Девчонка нерешительно шмыгнула носом:

– Ну… проводи… пожалуй…

Снова вытащив меч, Херульф обернулся на хевдинга:

– Ты разрешишь, вождь?

– Шагай уже, провожальщик. Только смотри, не пропади сам.

Дом мелкого работорговца и воина Файрутдина-гази оказался хоть и узким, но внутри просторным и весьма зажиточным. Викинги Гендальфа много чего нашли в сундуках! Драгоценная посуда, невесомые паволоки, браслеты из золота и серебра и все такое прочее, сильно порадовавшее жестокие сердца воинов.

Впрочем, это так казалось, что много. В узеньких комнатах, в полутьме.

– Не так-то уж и много, – философски заметил картахенец. – Не-ет, в таком богатом доме должно быть куда больше добра. Мы просто плохо ищем. Эй, старик! Во дворе есть сарай или беседка?

– Беседка есть, господин. И еще – старый колодец… бассейн с остатками акведука.

– Так колодец или бассейн? – Бен Лазар нахмурился, явно готовый пустить в дело нож.

– Скорее, бассейн, господин, – испуганно проскрипел слуга. – Но водой акведук наполняется, только когда идут проливные дожди.

– Что же тогда твой хозяин не приказал его снести? Проливные дожди здесь не так уж и часты.

– Не могу знать, господин. Не мое это дело.

– Ишь ты, не твое. А ну, веди во двор, живо.

Уютный внутренний дворик украшали тенистые кусты акации и какие-то яркие цветы, явно требующие заботы и регулярного полива. Резная беседка, рядом – круглый бассейн с остатками акведука, тянувшегося куда-то вверх, за забор.

– Бен Лазар! Спроси, где его хозяин оставил гарем? – вдруг поинтересовался Геннадий.

– Гарем? – старый слуга, похожий на джинна Хоттабыча из старого советского фильма, погладил узкую бороду. – Гарем господин забрал, вывез.

– Ага – вывез, – хмыкнул в кулак Иванов. – И в доме оставил какую-то малость… явно от чего-то отвлечь. Значит, гарем он вывез, а сокровища – не успел. Ищем, друзья мои, ищем!

Кто ищет, тот всегда найдет, особенно – если хорошо ищет. Викинги искали хорошо, можно сказать – умело. Подозрительный бассейн просто разобрали по камешку, и не зря. Внизу, под древними кирпичами, оказался тайник с тремя сундуками, которые тут же вытащили к беседке.

Волнуясь, Бен Лазар ловко посбивал с крышек замки…

– Вот это – другое дело! – запустив волосатую руку в целую груду золотых браслетов, перстей и сережек, довольно промолвил Рольф. – Хевдинг! Выбирай, что тебе приглянулось, а мы обождем.

Иванов улыбался, не веря своим глазам. Он все-таки нашел то, что искал, и даже больше. Не один сердоликов камешек, а целое ожерелье оранжево-красных, с белыми рисунками, бус.

Едва дотронувшись до бус, Геннадий тут же отдернул руку. Едва не обжегся. Изящное ожерелье словно горело огнем!

Теплые, горячие даже, бусы явно указывали на Эдну. Да и сам Иванов чувствовал, что синеглазая дочка конунга племени где-то здесь. Быть может, не совсем рядом, но – в этом времени, в этой эпохе. Несомненно, это время было для синеглазки родным. Так надо искать! Если, конечно, это именно те бусы. Да те, те! Редкий оранжево-красный сердолик с восковыми прожилками, белые вепсские руны.

– Откуда здесь это ожерелье? – Геннадий схватил за грудки старика слугу.

Тот скривился:

– Около месяца назад хозяин привел в дом молодую рабыню. Очень красивую, с синими, как море, глазами. С волосами, словно солнечные лучи! Не наших кровей, скорее – из людей севера.

– Ну, ну! – не выдержал хевдинг. – Не молчи, старик. Продолжай!

Слуга хватанул беззубым ртом воздух, и Гендальф ослабил хватку, давая возможность слуге договорить:

– Она пробыла у нас совсем недолго, всего-то три дня. Нам велено было обращаться с ней с уважением и лаской. Хозяин и сам кланялся ей. Словно бы перед ним не рабыня, а жена ромейского базилевса… ф-ф-ф…

Старик презрительно фыркнул и продолжал:

– Он продал ее норманнам, их тут была целая ватага на множестве кораблей. Предводитель называл себя Бьорн Железное Сердце.

– Что? – удивленно хмыкнув, в беседу вступил Рольф. – Может быть, просто – Железнобокий Бьорн?

– Да-да, именно – Железнобокий, да, – слуга поспешно закивал, затряс бородою.

– Бьорн Железнобокий, – с нехарактерной для него задумчивостью повторил здоровяк. – Удачливый ярл, сын грозы Англии славного конунга Рагнара Лодброка – «Кожаные Штаны». Некоторые еще называют его – Волосатый Зад. Ах, Бьорн, Бьорн… значит, верными были слухи…

– И где теперь этот чертов Бьорн? – Гена «наехал» на старого слугу так, словно тот лично был виноват в несчастливой судьбе юной красавицы из далекого племени весь.

Взглянув в пылавшие бешенством глаза хевдинга, старик затрясся от страха:

– Я… я не ведаю… Не знаю… Христом-Богом клянусь!

– Я знаю, – ухмыльнулся Рольф. – Наверняка Железнобокий отправился в Англию, к отцу. А по пути не преминет ограбить какой-нибудь повернувшийся по пути городишко – Бордо или Париж! Ах, славный Бьорн! Вот бы в чью ватагу прибиться, мой хевдинг! Железнобокий удачлив и щедр на кольца.

– В Англию… – перебирая сердоликовые бусины, негромко повторил Гендальф. – А ведь ты прав, Рольф! Сражаться в рядах столь славного ярла куда лучше, чем подвизаться среди кюльфингов Торкеля Змеи!