Доставая свой личный раскладной нож, из тех, которые носила половина полицейских на крайний случай, он вошел в первый тускло освещенный зал, где его ждал строй богов, смахивавших на спящих великанов. Чувствуя себя неуютно на виду, он держался тонкой дорожки света, бегущей через все помещение, как мост через бездну, чтобы добраться до входа в Галикарнасский мавзолей.

Неоконченные и истерзанные временем подсвеченные скульптуры отбрасывали длинные тени. Заметив неприметную дверь в стене, он подошел и обнаружил за ней лишь чистящие средства. Чувствуя движение за спиной, Чеймберс поднял оружие и обернулся к галерее, выглядящей все такой же неподвижной… Но затем он услышал поспешные шаги, доносящиеся из соседнего зала.

Преследуя звук, он попал в еще одну пустующую комнату, где атмосферу нарушал только прямоугольник теплого света, льющегося из открытого дверного проема. Еще больше насторожившись, Чеймберс медленно приближался, с каждым шагом видя все больше комнаты, пока не добрался до порога: кабинет пустовал, телефонная трубка была снята с рычага и брошена петь свою монотонную мелодию.

Звук бегущих шагов послышался снова.

Чеймберс слишком поздно среагировал, почувствовав резкую боль в затылке, но все же замахнулся ножом при падении вперед и каким-то образом умудрился пнуть дверь в нападавшего, приземляясь на пол. Хлипкое дерево отскочило назад, но Чеймберс пнул снова. На этот раз дверь захлопнулась, и он ринулся повернуть замок. Дверь задрожала и затрещала от атаки снаружи, ручка задергалась вверх и вниз, словно сама по себе, когда ее безуспешно поворачивали.

А затем столь же внезапно, как и началось, все стихло.

Чеймберс потрогал шею рукой, и на его пальцах осталась кровь. Пытаясь сохранять спокойствие, он потянулся и сжал рану, как его учили, пуская кровь, как из любого прокола иглой, чувствуя теплые капли, бегущие по спине. Игнорируя покалывание в пальцах рук и ног, он подобрал нож с пола и приоткрыл дверь — ни следа нападавшего, кроме внезапно сработавшей неподалеку сигнализации.

Чувствуя себя как пьяный он побежал на звук и вырвался через запасной выход в служебный переулок. Машина завелась, чуть не ослеплив его белым светом, мокрый снег исказил воздух вокруг него, когда «Форд Транзит» резко сдал назад. Преследуя его к передней части музея, Чеймберс почувствовал, как его видение замедляется, заставляя его двигаться как во сне, и ощутил, как покалывание в пальцах поднимается к ладоням. Ярко-оранжевый фургон задом съехал с бордюра и унесся, пока он бежал к своей машине. Вслепую нащупывая радио, Бен завел двигатель и отправился в погоню.

— Контроль? Контроль?

— Прием.

— Чеймберс. Преследую оранжевый «Транзит», направляющийся на восток по Блумсбери-плейс, — промямлил он.

— Повторите. Какая улица?

— Бум… сби Пейс.

— Детектив Чеймберс, я не могу разобрать, что вы говорите. Мне нужно знать, где вы.

Фургон ускорился, проскочив на красный свет. Чеймберс в ответ нажал на педаль, его рука безвольно болталась, когда яркий свет пронесся мимо окон, двигатель завизжал, требуя переключить передачу, машина продолжила набирать скорость: 50 м/ч, 55 м/ч…

Обмякнув за рулем, проносясь мимо отеля «Кимптон Фицрой», Чеймберс подъехал сбоку к летящему фургону, но ему не удалось рассмотреть фигуру на водительском сиденье. Чувствуя, как онемение пробирается по шее, он последним отчаянным рывком крутанул руль.

Машина врезалась в фургон сзади, заставив его неуправляемо завертеться, а его автомобиль вылетел на перекресток и кувыркнулся, убийственно переворачивался снова и снова, разбрызгивая металл и стекло в воздухе, пока, наконец, не опрокинулся набок и замер.

Когда Чеймберс пришел в сознание, он увидел, что лежит лицом вниз на дороге, выброшенный из своей покореженной машины, которая все еще опасно покачивалась возле него. Он не мог двигать ни одной частью тела, не мог говорить, не мог делать ничего, кроме как смотреть на поврежденный фургон, поворачивающий обратно в его сторону.

Он начал звать, но выдавил из себя лишь слабый стон, когда в поле зрения появились чьи-то ботинки. Какой-то человек достал что-то из багажника, прежде чем подойти. Чеймберс пытался кричать, молить, слезы бессилия заструились по его щекам, когда возле его лица положили ржавую пилу. Чувствствуя фигуру, стоящую над ним, он смотрел, как ее тень встала на колени. Охваченный паникой и бепомощностью, он видел, как рука в перчатке потянулась за пилой.

Неспособный чувствовать боль, Чеймберс все еще ощущал, как волосы оттягивают скальп, когда тень передвинула его голову, а также чувствовал давление зубчатого лезвия на затылке, вибрацию зубцов, царапающих кость…

Рев двигателя возвестил о прибытии патрульной машины, вылетающей из-за угла, ковер битого стекла под ним замерцал в мигающем синем свете. Сирены предупреждающе взвыли, тень отпустила голову Чеймберса и ринулась обратно к фургону.

— Оранжевый фургон, повреждена задняя часть, в данный момент на Бернард-стрит! — закричал Винтер в радио, в то время как Райли распахнула дверцу и ринулась в погоню за подозреваемым. — И мне нужна «Скорая» к «Кимптон Фицрою»! Сейчас же! — добавил он, выбираясь из машины. Закончив разговор, он буквально замер на несколько секунд, созерцая разрушения вокруг. Куски разбитой машины рассыпались по всей дороге, единственная рабочая фара светила назад на ее хаотичный путь.

У него отвисла челюсть, когда его взгляд упал на нечто, похожее на огромную змею, поползшее в их сторону, сверкнув пронизывающими зелеными глазами в свете фары. В ту же секунду он услышал вопль своей партнерши: «Полиция! Стоять!»

Оторвавшись от сюрреалистичной сцены, он поспешил к Чеймберсу, с первого взгляда решив, что тот мертв. У него перехватило дыхание при виде жуткой раны поперек затылка, сквозь которую белела кость, и его ободранной ноги, все еще частично зажатой под шаткой машиной.

— Стоять! — снова закричала Райли, когда фургон с хрустом пришел в движение, завизжал шинами и, хлопая незакрытой задней дверью, унесся по улице.

Винтер опустился на колени возле Чеймберса и с облегчением обнаружил слабый пульс, затем уловил усиливающийся запах бензина, стекавшего из машины на асфальт. Поспешно сняв пояс, чтобы смастерить шину, он заметил море мигалок, появившихся вдали, и отступающий фургон, тормозящий, а затем разворачивающийся обратно в их сторону.

— Эй. Это Винтер, — сказал он своему смертельно раненному коллеге. — С вами все будет в порядке, — пообещал он, одним глазом поглядывая на машину, несущуюся прямо на них, пока покореженный столб плевался искрами в растущую лужу бензина и масла. Он затянул кожаный пояс насколько хватило сил, лишь замедлив кровотечение.

Хриплый двигатель фургона зарычал, набирая скорость.

— Убирайтесь с дороги! — закричала Райли, несясь обратно к их патрульной машине.

Винтер попытался поднять Чеймберса, но не смог, потому что его нога была крепко зажата под перевернутым автомобилем. Он попробовал снова, как раз когда одинокая искра приземлилась в темную лужу, поджигая дорогу, а фургон уже был всего в нескольких сотнях метров от них.