— Погоди, Тиса, — сказал Ярослав, и я ощутила на себе его внимательный, колюче-холодный взгляд. — Давай послушаем Милу, вдруг у нее есть какая-нибудь идея. Допустим, ты долго держишь контур, и ничего не происходит. Места здесь пустынные, а если и живут поблизости какие-то отшельники, то помогать нам они явно не будут. К тому же у нас очень мало воды в запасе, поэтому сроки ожидания чуда достаточно коротки.

Волк помолчал, ожидая моего ответа, но мне нечего было ему сказать. О том, что у нас может быть призрачный, но шанс, я пока не хотела думать. Этот шанс должен был оставаться на самый последний случай, иначе, боюсь, у меня просто не хватит решимости.

— Мила, — опять заговорил капитан, — не храбрись. Я вижу, что ты удерживаешь контур уже из последних сил. Но у меня есть план. Как бы там ни было, Персиваль прав. Без человеческой жертвы нам никак не обойтись. Кто-то обязан выжить, чтобы рассказать королю о том, что здесь творится. Обман Владетеля Сыча, ничейные территории, разоренные деревни, сайды и волкодлаки в таком количестве, в каком их даже во время войны не видели… Вы и сами должны понимать, что все это крайне серьезно, и заразу нужно останавливать до того, как она распространится по всему королевству.

Тиса встрепенулась и улыбнулась Волку. Наверное, это будет справедливо, если именно он будет тем, кто доставит донесение королю. А для девушки всегда было главным благополучие любимого, и только его.

— Итак, только у одного будет шанс выжить, — решительно сказал Волк. — А вот остальные… остальные должны будут пожертвовать собой, потому что одного Драниша, каким бы сильным он ни был, не хватит для спасения. Даже если он будет вместе с Даезаэлем. Сделаем мы это на рассвете, под первыми лучами солнца сайды ослабевают. Они тупы и кинутся на источник пищи, как стая голубей на кусок хлеба. Если мы разбежимся в разные стороны, дорога расчистится, и на поляне останется мало сайд. Маг, вооруженный эльфийским луком, который уже доказал свою эффективность в борьбе с нечистью, имеет шанс прорваться.

— И конечно же выжившим будете вы, капитан, да? — глумливо сказал Персиваль. — Я и не сомневался.

— Выжившей будет Мила, — спокойно ответил Волк.

— Что? — ахнула Тиса, и в фургоне воцарилась недоверчивая тишина.

Под колючими взглядами гнома и воительницы я поежилась и в поисках защиты придвинулась к троллю. Решение капитана и для меня было громом с ясного неба. Язык как будто отнялся, а сердце забилось, как сумасшедшее. Несмотря на свои горькие слова о том, что моя душа умерла, я хотела жить, еще как хотела! И мне было стыдно от того, что от надежды стало тяжело дышать, в то время как у остальных не осталось даже призрачного шанса на спасение. А Тиса тем временем, заламывая руки, продолжала кричать:

— Капитан, как вы могли? Почему она?

— Да, почему? — поддержал девушку визгливым голосом гном.

— Правильное решение, — одобрил тролль.

— Правильное? Для кого правильное? Для кого? — кричал Персик. — Я тоже хочу жить! Я хочу жить! Она же сама сказала, что у нее душа умерла! Зачем ей жить? А я хочу! Я лучше вас всех управляюсь с фургоном! И умею отгонять врагов, я же доказал это во время сражения с волкодлаками!

— Персиваль, успокойся, — велел капитан.

— Успокойся? Успокойся?! Ха-ха-ха! Успокойся, говорит он мне, подписав смертный приговор! Ну уж нет! Вы не заставите меня жертвовать собой ради нее! А-а-а, я понял, это все потому, что я никогда вам не нравился! Никогда! Вот вы и рады от меня избавиться, да? Я что, не понимаю, что вы все воины? Вы быстро отмахаетесь от сайд какими-нибудь украденными на войне артефактами и сбежите, оставив меня на растерзание! Ха-ха-ха…

Драниш подошел к Персику и, схватив его в борцовский захват, закрыл гному рот своей ладонью. Гном еще немного потрепыхался, издавая какие-то невнятные, булькающие звуки, потом затих, обводя нас ненавидящим взглядом.

— Я тоже хочу знать, — тихо сказала Тиса, — почему это Мила должна выжить?

— Во-первых, — капитан был непробиваемо спокоен, как человек, который уже принял решение и не откажется от него. — Персиваль, «отмахаться», как ты говоришь, от сайд можно только в том случае, если они материальны, то есть уже достаточно насосались энергии. Да, мы воины, мы крепки и сможем продлить нашу агонию, отвлекая сайд настолько, чтобы дать шанс гонцу. Во-вторых, объясняю, почему у Милы есть шансы выжить. Жирная пища, да еще и столько кусков за раз, рассредоточит сайд и освободит путь фургону. Мила — маг, и, если какая-то сайда к ней прицепится, в ее арсенале будет не только лук, но и заклинание развеивания. И не забываем, что только у Милы есть силы для того, чтобы управлять фургоном достаточно долго, ведь накопитель практически пуст. Ах да, я еще забыл упомянуть одну деталь, не такую важную сейчас, но могущую оказаться необходимой в будущем. Мила получила хорошее образование и, уверен, сможет составить рапорт королю так, чтобы это было убедительно настолько, чтобы Вышеслав Пятый объявился здесь с армией.

— А почему не вы, капитан? — дрожащим голосом спросила Тиса. — Почему не вы? Вы ведь и родовитее, и умнее, и образованнее, и тоже маг! Уж фургон-то вы как-нибудь поведете! Особенно если воспользуетесь эльфийскими стимуляторами.

— Тиса, — Волк терпеливо улыбнулся, — подумай сама. Я же ваш руководитель, как могу бросить всех, а сам спасаться?

— Можете! — с отчаянием закричала девушка. — Вы должны! Я не могу умирать рядом с вами! Вы должны жить, капитан, вы должны жить, слышите?

Ярослав никогда не любил душераздирающих сцен, поэтому поступил так же, как и всегда.

— Успокойся! — приказал Волк. — Я уже все решил.

И капитан демонстративно отвернулся, не обращая внимания на отчаянные протесты Тисы, и снова уставился на звездное небо.

— Ну и славненько, — зевнул Драниш, — раз мы все решили, можно ложиться спать, до рассвета еще несколько часов.

— Как ты можешь спать? — взвыл гном, воспользовавшись тем, что тролль на мгновение освободил его рот от своей ладони. — Ведь… бугум…

— И ты поспи, — почти нежно посоветовал Драниш, легонько стукая Персиваля по голове. Гном обмяк, и тролль бережно уложил его на одеяла. — Последняя ночь как-никак, нужно хорошо выспаться.

Я молча проследила, как Драниш, послав мне теплую улыбку, преспокойно укладывается спать, и не выдержала:

— Ярослав! Я против вашего плана!

— А тебя, как и остальных, никто не спрашивает. — Волк даже не повернул ко мне головы. — Целесообразнее всего, чтобы выжила именно ты.

— Но…

— Мы сейчас в осаде, у нас военное положение, если ты не заметила, — издевательским тоном отчеканил капитан. — Мои приказы не обсуждаются.

— Другим вы дали возможность высказаться!

— И что им это дало?

— Но…

— Ради всех Пресветлых Богов, Мила, ты же всегда была самой рассудительной в этой компании! — Ярослав так стремительно обернулся, что длинная коса стегнула его по спине. Я прижала ладонь к губам, подавляя вскрик. Я только заметила, насколько ужасно выглядел капитан. Не из-за болезни и слабости — тут мы все соревновались в том, кому досталось больше, — а из-за того, что будто бы нес на плечах уже который день тяжеленную ношу без права отдыха, и вот, наконец, его силы закончились, но он продолжает ползти к месту назначения исключительно силой воли. Голос Волка звучал умоляюще: — Прошу тебя, не усложняй мне жизнь еще больше!