Бэд буквально заполнил собой эту комнату. Распылился на миллионы небольших частиц, чтобы проникнуть в каждую щель, каждый угол помещения, осесть на моих веках. Он смотрел на меня в упор все это время, пока я нервно водила карандашом по листу, а я…

Я пряталась от его пронизывающего, прожигающего, горячего взгляда за альбомом, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, отзывающееся в висках и ушах.

— Тебе нравится… — неожиданно нарушил он тишину момента.

— Да, — торопливо брякнула я, и тут же облизнула сухие от волнения губы. Конечно мне нравилось то, что я  вижу! Ни один спортсмен не мог иметь такой развитой мускулатуры. Ни грамма жира, только то, что можно развить человеческими и нечеловеческими способностями и при этом выглядеть настолько завораживающе органично, что отвести взгляд и не думать при этом о том, как ты могла бы проводить пальцем по этим кубикам пресса, широким плечам, дотронуться до темного соска было нереально.

Хотя…я делала это. Только на бумаге. Растушёвывала пальцем тень возле пупка, а сама представляла, как под моей рукой волнуется его плоть, вырисовывала изгиб полной губы, а сама вспоминала тяжесть и страстность этих самых губ, зная, на что они могут быть способны…

— Тебе нравится то, чем ты занимаешься? — насмешливо закончил свое предложение Бэд. И я снова покраснела. Опять. Боже, надеюсь, он не понял моих сокровенных и не очень приличных мыслей?!

— Всегда нравилось.

— Твой отец был не против школы искусств? — сразу же спросил он.

Пожала плечами. Градус моего напряжения немного сбился и оттого я сразу же ответила искренне:

— Конечно, он желал, чтобы я стала химиком, как он, или, на худой конец, бизнес-аналитиком, чтобы вести его компанию вместе с ним, но…У меня совсем нет никаких данных для этого. — Я тут же добавила карандашом глубокую складку на лбу Бэда, которая проявилась после моих слов. — После его смерти у руля компании встала мама…А теперь еще и мистер Локк, так что…Там и без меня хватает людей, которые во всем этом разбираются.

— А ты сама хотела бы попробовать?

Я рассмеялась в ответ.

— Что?? Нееет! Да, мы с ним много беседовали, он, играя пытался научить меня тому, как нужно вести бизнес, или как лучше сочетать несочетаемое. Но это все не мое. Мне кажется, я предам себя, если вдруг решу сесть в кресло генерального директора Пристли INC. И, скорее всего, подведу отца. Хоть он в это и не верил никогда…

— А твоя мать и мистер Локк…

— О, они легко поделили сферы влияния. Мама занимается сбытом и прочим, а мистер Локк пытается внедрить новые формулы, создать свежие разработки. Хотя… за три года ему этого сделать не удалось.

— Ваша компания терпит убытки, Джинджер.

— Я думаю, ты заблуждаешься на этот счет.

— Вы держитесь на плаву только благодаря прежним достижениям мистера Пристли.

— Надеюсь, что так и будет продолжаться. — Этот разговор взволновал меня. Я сама уже была не рада, что отчего-то решила открыться и поговорить на такую скользкую тему с человеком, о котором ничего не знала. Зачем ему это? Что он хочет узнать? Я закончила фразу довольно грубо, потому что не хотела обсуждать с ним дела этой компании. Вообще никогда не имела привычки говорить о делах, в которых ничего не смыслю, тем более с ним.

Бэд вдруг потянул шею сначала вправо, потом – влево, словно разминаясь, и в мгновение ока оказался рядом со мной. Он присел на корточки, чтобы оказаться на одном со мной уровне и заглянул в альбом.

— Похоже… — тихо сказал он, а я отпрянула. Его близость как обычно подействовала на меня обжигающе.

Бэд провел пальцем по контуру своего лица на рисунке, постучал по мощной груди, опустил руку ниже, к карандашным кубикам пресса.

Я зачарованно следила за тем, как он ведет себя, и ждала. Чего? Сама не знаю. Однако дыхание затаила.

— Очень красиво, — сказал он.

— Еще не готово, — я поспешила захлопнуть альбом, но он мне не дал этого сделать. Взял за руку, встал и потянул меня за собой, наверх. Провел пальцем по моим пальцам, по ребру ладони, испачканному в карандашных подтеках, не поднимая головы, чтобы не встречаться с моим взглядом.

И вдруг приложил губы к тыльной стороне ладони, как раз там, где начал истошно биться пульс. Я почувствовала, как он улыбнулся – губы на моей коже расплылись в улыбке.

— Ты волнуешься, — он не спросил, а подтвердил очевидное.

— Нет, я не боюсь тебя, — храбро сказала, но сама, конечно же, почувствовала, что колени вдруг стали мягкими, и они чуть подогнулись от его близости, его внимания, его настороженной и нежданной ласки.

Он снова приложил губы к моему пульсу, но на этот раз задержался чуть дольше. И ласка эта стала намного интимнее, острее. И мое сердце тоже отреагировало на это прикосновение полных и нежных губ, которое вкупе с покалывающей бородкой сделало ощущение намного ярче. И, видимо, чтобы совсем добить меня, он дотронулся шершавым и горячим языком до этой самой точки, где уже неистово клокотал пульс. Провел раз, другой. Мне показалось, что еще немного, я точно упаду без чувств, потому что прямо сейчас все чувства рассредоточились по всему моему телу, принимая импульсы его мужественной ласки и рассыпаясь на миллиарды оттенков тончайшего возбуждения.

Он медленно поднял голову, приблизился настолько, что я ощущала его горячее дыхание, как у дракона после извержения пламени, наклонился к уху. Завороженная, я даже не смогла бы пошевелиться, даже если в этот момент началось землетрясение и прямо под моими ногами разверзлась земля.

Бэд вдохнул в ушную раковину теплый воздух и по спине прокатилась волна предвкушения.

Не выпуская моих рук из своих, он притянул меня к себе, ненавязчиво и мягко, и я едва ли не задохнулась от прикосновения с его обжигающе-горячей кожей. Мои бледные руки играли на его смуглом теле резким контрастом, как мягкость и сила, сливки и кофе, лед и языки пламени.

В полуобморочном состоянии я ощутила, как он легонько коснулся виска, уголка глаза. Эта ласка была невыносимо нежна и приятна, словно майский ветерок касался лица. Проведя короткую дорожку легких касаний от глаз по щеке к губам, он замедлился на секунду, и вдруг выдохнул, рыкнул, дернул меня к себе, впечатал в свое тело и резко смял мои губы поцелуем.

Я ничего не могла поделать – отвечала ему со всей страстью, на какую была способна, как успевала перехватить инициативу на милисекунду, чтобы вновь покориться этому варвару и завоевателю моего сердца, моего тела. Все внутри плавилось от удивительных ощущений и чувств, руки и ноги стали ватными, а тело самостоятельно прижималось к его обнаженному торсу, плечам, прессу.

— Что ты со мной делаешь… — прорычал он, отодвинувшись на секунду. Я попыталась сфокусировать свой осоловелый взгляд на нем, но ничего не вышло, он будто пылал в пелене желания. Между ног все стало влажным, мышцы начали быстро сокращаться, придавая странный дискомфорт моему и без того нелегкому состоянию.