— Я здесь буду одна? — спросила, не спеша выбираться из вертолета, медленно расстегивая ремни безопасности. Пилот снова покачал головой. Понятно. Он так и не скажет ни единого слова.

— Между прочим, — медленно начала я, — играть в глухонемого глупо. Вам не идет.

Оборотень только ухмыльнулся и отвернулся, смотря вперед через лобовое стекло.

Кое-как справившись с ремнями, я буквально выпала наружу. Пилот сделал знак поспешить и уйти с места взлета, и мне пришлось послушно подхватить туфельки в одну руку, а второй придержать волосы, чтобы их не разлохматило ветром и не нанесло песка.

В два счета я отбежала на приличное расстояние, к дому, в котором были приветственно раскрыты двери, и бросила обувь на песок. Мелкие песчинки приятно охватывали ступни ног, согревали своим теплом и мне показалось, что я давно не испытывала такого чувства единения с природой. Это было немного странно, волнующе и приятно.

Едва вертолет улетел, скрылся в небе, решительно прошла в дом.

— Эй! Есть тут кто-нибудь? — крикнула при входе и мой голос унесло гулким эхом. Однако в ответ не донеслось ни единого движения, звука, шороха. — Эй, Бэд! Ты что, решил оставить меня одну? Даже без охраны? — веселилась я.

Но даже на такое саркастичное замечание никто не выпрыгнул из-за угла. И потому я решила, что нужно проверить, в какое место меня занесло с нелегкой руки этого властного оборотня на этот раз.

Этот дом тоже был отстроен на удивление схожим с тем, где я находилась прежде. Все в белых тонах. Дизайн спланирован и выполнен так, чтобы можно было удобно и расслаблено смотреть на потрясающе красивый океанский залив с террасы у бассейна. Раздвижные стеклянные двери, световые люки, оконные проемы в потолке – все действовало на меня умиротворяюще.

Даже удивительно, насколько мои вкусы в дизайне совпадали со вкусами Бэда! Все было подобрано таким образом, чтобы обойтись без излишеств, открыть обзор на богатую и потрясающую природу, с минимальной нагрузкой на восприятие и помочь прийти к единству с самим собой.

Улыбясь, я прошла по двум этажам, заглянула в каждый угол, но поняла, что в доме, действительно, нахожусь одна. Здесь не было ни единой души. Ни одного человека. Ни одного оборотня. Я была тут одна.

Мне стало смешно. Бэду нужно было сразу привезти меня сюда, и, может быть, я сама бы согласилась скрасить свои последние деньки в этом чудесном месте, и не пыталась сбежать, а лишь насыщалась энергией и красотой этого волшебного места.

От мыслей о доме меня отвлек насущный вопрос: в животе забурчало. Да, и правда, ела-то я в последний раз довольно давно и очень мало – не очень-то хочется думать о желудке в тот момент, когда на тебя упрямо и молчаливо смотрит страшный оборотень, а ты не можешь предугадать, как повернется его мысль через минуту и что он может сказать…

Но в кухне, которая обнаружилась тут же, было все, что нужно голодному путнику. Холодильник оказался забит едой и фруктами, и все явно было свежим – видимо, в дом, все же, наведывались люди, чтобы следить за ним.

Я набрала в тарелку фруктов и вышла к морю. Вечерний воздух приятно охлаждал плечи, гулял в вырезе блузки, играл с локонами волос. Медленным шагом я побрела вдоль кромки воды, двигаясь не спеша и изредка останавливаясь, чтобы промочить ноги и снова идти вперед.

Цели у меня не было, но прямо сейчас мне нужна была эта небольшая остановка, чтобы чуть-чуть передохнуть после всего того, что на меня обрушилось с таким невероятным размахом. И я воспользовалась этой передышкой сполна.

Совсем скоро начало темнеть и довольно быстро. На небе зажглись звезды, похожие на капли молока на черной шелковой простыне, и я побрела обратно. Дом издалека показался темной громадой – стекла отражали чернеющее небо, но как только я приблизилась, включила везде свет, стало светло и уютно.

Бэд так и не появился, чтобы снова пугать меня, вгонять в краску, и я вдруг подумала, что он таким образом удачно от меня избавился – теперь-то никто не будет подглядывать за тем, как он принимает душ или сидит в кресле в столовой, нагоняя страх.

И тут мне в голову пришла мысль, которая, казалось, могла прийти в голову только отъявленной безбашенной девчонке. Я даже рассмеялась от того, что решила для себя, о чем подумала.

Прежде за мной не водилось таких наклонностей, но сейчас…

Я скинула всю одежду, белье, и вышла к океану. Он приветственно накатил волной, смыл песчинки, перемешал редкую гальку.

Переступив с ноги на ногу, я побежала вперед. Обнаженная, свободная пленница. Вода окутала меня приятным покрывалом, захватила в себя, вжала и пригрела. Я будто бы оказалась на небесах, только с тем отличием, что все вокруг было темным.

Легла на спину на воде, раскинув руки и ноги в позе звезды, и начала считать звезды. Небо и море сошлись воедино, и я ощутила небывалое чувство счастья. Это было так странно – что именно сейчас, в плену неизвестного чело…оборотня, не зная, что ждет меня завтра, и вообще, останусь ли я жива, я поняла, насколько мне хорошо.

Всю жизнь я провела в застенках дома, под присмотром отца и матери, особо не подпуская к себе друзей, других людей и потому чувство одиночества мне не было недругом, я прекрасно себя ощущала и одной. Но при этом я никогда не была одна! Повсюду кто-то следил, ходил, советовал.

И сейчас, без оков цивилизации, в этом богом забытом месте, я обрела единение с собой.

На берег я вышла не боясь и не тревожась, что меня кто-то заметит голой – как и прежде, несколько часов назад, здесь не наблюдалось ни единой живой души. Если раньше, в своей другой, прошлой жизни, я тут же бы кинулась за одеждой, покрывалом, то сейчас…

Встреча с оборотнями повлияла на меня каким-то странным образом, сняла с глаз шоры. Тонкая граница между жизнью и смертью начала размываться, видоизменяться, а я стала проще ко всему относиться. С меня словно шелухой слетало все наносное, пустое.

И хоть я и была пленницей зверя, я становилась свободной.

Поднявшись на второй этаж, я обнаружила у окна небольшой столик, на котором лежал альбом для рисования, карандаши. И тут же, не мешкая, я села рисовать. В этом тоже была какая-то своя прелесть: писать обнаженной.

Штрих…один…второй…третий…

Из-под моей руки выходили какие-то странные геометрические фигуры, но я видела перед собой только черную, бездонную пропасть. Вдохновение накатило, залило глаза, сдавило виски, и руководило моей собственной рукой.

Очнулась я оттого, что сильно надавила на карандаш, от чего гриф, царапнув бумагу, раскололся на несколько частей.

Отряхнув руку, я отодвинула от себя альбом, пытаясь понять, что же получилось на рисунке. Очень странно, но эта фигура мне не была знакома.

Я пожала плечами, и вдруг меня осенило.

Перевернув вверх ногами альбом, я увидела, ЧТО было нарисовано.