Персис поняла, что он подошел к делу серьезно: безукоризненный двубортный пиджак в елочку, рубашка в полоску и удачно подобранный галстук, завязанный против обыкновения идеальным узлом. Щеки у Блэкфинча блестели в электрическом свете, копна темных волос была покрыта бриолином и зачесана назад, напоминая гладкую шерстку выдры. В зеленых глазах, глядящих на Персис сквозь очки в черной оправе, светилось веселье. В воздухе чувствовался запах лосьона после бритья.

Персис сняла фуражку, села и вдруг ясно почувствовала, что она здесь не на своем месте.

– Ничего, если я схожу в уборную?

– Я уже столько ждал, – улыбнулся Блэкфинч и взял стакан с виски.

В уборной Персис намочила платок под краном и вытерла пот с лица и шеи. Потом посмотрела на себя в зеркало. Большие темные глаза, прямой нос, высокие скулы. Густые черные волосы, которые она обычно собирала в пучок или заплетала в косу. Ей часто говорили, что она очень похожа на мать, а та в свое время была признанной красавицей. Вокруг Персис всегда вились ухажеры, но саму ее, к немалому огорчению тети Нусси, они никогда не интересовали.

От пришедшего на ум воспоминания Персис вздрогнула, как от удара.

Один все-таки был. Парс, как и она сама. Он сумел втереться к ней в доверие – сладкоречивый обольститель из хорошей семьи, харизматичный и умный. Ее очаровал именно его острый ум. И однажды ночью она ему отдалась. Если бы она знала, что вскоре после этого он исчезнет и напомнит о себе, только когда пришлет ей приглашение на свою свадьбу, она бы не совершила такой ошибки.

Тогда она почувствовала себя глупой, наивной девочкой, одураченной распутным ловеласом.

Потом пришла ярость.

Стоя перед зеркалом, Персис вспомнила «студебеккер», который она видела у Малабар-хауса, и смутный профиль человека на переднем сиденье… не может быть. Этот негодяй переехал в Дели, к своей новой богатой семье. В Бомбее его не видели уже много лет.

Она вернулась за стол. Стакан Блэкфинча снова был полон – «Блэк Дог», шотландский виски, который он уж слишком любил. Англичанин ослабил галстук, его щеки горели. Персис задумалась о том, какие странные у них отношения.

Влечение, которое ощущали они оба, появилось внезапно, и она тратила немало сил на то, чтобы стараться его не замечать.

Перелом произошел во время поездки в Пенджаб по делу Хэрриота. Блэкфинч сопровождал Персис, и она узнала все о его прошлом: о том, что в войну он был инженером-химиком, потом работал криминалистом в полиции Лондона и, наконец, после Раздела получил приглашение приехать в Индию – руководить созданием лаборатории криминалистической экспертизы в Бомбее. Он рассказал ей о своей семье – брате Пифагоре (полное имя самого Блэкфинча было Архимед) и бывшей жене. Персис также узнала о его странной особенности: он всегда обращал внимание на такие детали, которые мало кто вообще замечал, и не мог нормально взаимодействовать с другими людьми; хуже это удавалось разве что самой Персис.

Она не знала, как можно определить нынешний статус их отношений.

Они несколько раз ужинали вдвоем, посетили пару приемов на волне их общего успеха после раскрытия дела Хэрриота. В том, что между ними что-то происходило, сомнений не было. Но были ли они парой?

И, что беспокоило ее куда больше, не думал ли так сам Блэкфинч… или хотя бы полагал, что это возможно.

Она ни в чем не была уверена.

Ни один из них не касался этой темы – они кружили вокруг нее, как мотыльки у огня.

Завязалась беседа.

Блэкфинч рассказал, как идут дела с лабораторией. Он обучал группу молодых мужчин темному искусству криминалистического анализа.

– Мужчин?

Блэкфинч моргнул:

– Мм… ну да. Все студенты – мужчины.

– Почему?

– Почему что?

– Почему они все мужчины?

– А, ну все кандидаты были мужчинами.

– Почему?

– Я не понимаю, о чем ты.

– Ты пытался принимать женщин?

Блэкфинч открыл было рот, но тут же его закрыл.

– Вообще этим занимаюсь не я, – сказал он наконец.

– А я думала, ты там главный.

Он покраснел.

Пару мгновений Персис наблюдала за тем, как он извивается на крючке, а потом сменила тему и спросила его о семье.

– На выходных Тед потерял пару коров.

Персис вспомнила, что брата Блэкфинча называли его вторым именем – Таддеус. Он был фермером. Блэкфинч показал ей письмо от своих юных племянниц. Оно содержало захватывающую историю о пастушьих собаках и волшебных принцессах.

Персис взглянула на письмо:

– Они неправильно написали слово «тролль».

– Персис, они же дети.

– Это не значит, что не надо их поправлять.

Они заказали еду и, пока ее готовили, еще немного поговорили. Блэкфинч передвигал по столу приборы, выстраивая их в идеальный ряд. Забавно, подумала Персис, как быстро привыкаешь к таким странностям – небольшим отклонениям, отличающим людей друг от друга.

Официант принес заказ, и они продолжили разговор, на этот раз о расследованиях Персис.

– Боюсь, личность твоей Джейн Доу[22] с железной дороги так и останется тайной, – сказал Блэкфинч, разравнивая вилкой ризотто. – Я попросил ребят пробить по базе ее отпечатки пальцев, но они ничего не нашли. Другого я и не ждал. Женщин-преступниц не так уж много. – Он улыбнулся. – Можешь обратиться в Управление регистрации иностранцев. Все иностранцы, которые остаются в стране надолго, должны по прибытии отметиться у местного представителя Управления согласно закону о регистрации иностранцев 1939 года. Я и сам регистрировался.

Персис мысленно пнула себя за то, что не подумала об этом сама.

Потом она вернулась к обжаренному лососю и рассказала Блэкфинчу о том, как продвигается дело Хили. Под конец она вслух прочитала ему загадку.

– Я думаю, что речь здесь идет о человеке, который приехал в Бомбей, чтобы стать архитектором, возможно, при англичанах, – сказала она.

– Кажется, вариантов тут слишком много.

Британское завоевание Индии Ост-Индской компанией сопровождалось золотой лихорадкой. Когда появились железные дороги, в страну хлынули поселенцы со всей империи. Среди прочих ее наводнили архитекторы: рабочая сила стоила дешево, мрамора было в избытке, и ничто не сдерживало полет фантазии. Колониальная архитектура городов Индии красноречиво являла миру сумасбродство ее создателей.

– Можно?

Блэкфинч взял у Персис записную книжку и посмотрел на строки.

– Нет, боюсь, я ничего тут не понимаю. Загадки – это не по моей части. Прости. – Он улыбнулся. – Хорошо выглядишь. Грязная форма тебе очень к лицу.

– Я не успела переодеться.

– Ерунда. Нет, серьезно, я считаю, ты выглядишь изумительно.

Повисло неловкое молчание, которое прервал взрыв смеха из-за соседнего столика.

– Я тут изучал город, – продолжил Блэкфинч. – Я здесь уже больше года и так почти ничего